Она пропустила, когда он вышел из квартиры, и только опустив глаза увидела, как спешно он идет к гаражам. В слабой ладони покачивался ее шлем. Отпустить бы его сейчас, Вольфу это нужно.
***
Она спустилась вниз, пробежала вперед, запыхавшись, остановилась в дверях. Он даже голову не повернул. Стоя на колене, подкручивал гайки на заднем колесе, проверял смазку и накачанность.
Уедет. Надолго?
«Конь» принял его безропотно. Лорелее даже показалось, что он нахохлился, когда хозяйка появилась и насупилась на фривольное поведение Михаила. Но тот так и молчал, и она невольно приняла правила его игры.
Время, будто растянулось. Пружинисто отскакивало от пола, отмеряя секунды и минуты. Лорелея считала про себя, но сбивалась и начинала сначала. Он молчал, перемещаясь вдоль корпуса и привычно ощупывая провода.
Наконец, обтер руки, взялся за руль и толкнул Кавазаки прочь. «Конь» фыркнул, покатился. Лорелея растерянно замерла.
- Пришла-то зачем? - голос Вольфа даже не дрогнул. Она пыталась выдавить слова и не смогла, - застряли не вытолкнешь. Страшно.
«Спрашивал зачем? Молчит... Ясно зачем. Как обычно, сумрачной паутиной оплести, в прошлое утянуть, чтоб больно и живо стало внутри. Что б не отвертеться».
Михаил сел за руль, повернул ключ и Лорелея невольно коснулась груди. Мотор раскрутился, пульсируя вибрацией, и вместе с ним отозвалось, затрепетало ее сердце. "Прочная между вами связь, на века", - Вольф всегда так говорил про нее и мотоцикл, но она только смеялась в ответ.
- Стоишь там чего? Садись, - Михаил вздохнул, натянул шлем. Лорелея осмотрелась по сторонам, без разрешения взяла его, с волком, и пристроилась сзади.
***
Тяжелый вдох, чтобы приостановить боль внутри. Мгновение, когда слабые пальцы разом крепнут, сжимая рифленую ручку газа, раскручивают, вызывая внутри байка щекотную вибрацию, нагнетающую в груди свою, особую пульсацию.
Он разом забыл, что болен, как прежде ощутив себя почти молодым. А она лишь слегка коснулась пальцами холодного бака и мигом глаза наполнились огнем, безумной жаждой, с которой она теперь смотрела вперед.
- Без крыльев ангелы падут... - чуть слышно прошептала она почти забытые им слова. Сколько он положил, чтобы никогда о них не помнить?
Губы Михаила дрогнули, обозначив слабую улыбку, рука дернулась и от резкости "конь" всхрапнул, вскинулся на дыбы. Лорелея судорожно вцепилась в Вольфа, взвизгнула от неожиданности и байк сорвался с места.
Он резко поворачивал в стороны, огибая тугие машинные ряды с недовольными водителями, сигналящими в спину, резко закладывал на поворотах, почти касаясь коленом земли. Помнил! До сих пор!
Но настоящий полет был дальше, когда прежний Вольф вырулил за город, перегазовал на четвертую и на максимум скрутил газ. "Конь" сорвался вперед, рассыпая по обочине пыль и камни. Лорелея прижалась к плечу Михаила, наравне с ним всматривясь в длинный извилистый путь в темных выбоинах.
Будто и не было сорока лет. Будто бы все с ними было только вчера.
Кровь ухнула по венам, сгоняя пламя в руки, плечи, судорожно сжатые колени, мешая дышать и думать. Только чувствовать. Адреналин перехватывал горло, стискивал легкие и дрожал на кончиках пальцев. Они стали одним целым. Порабощенные скоростью, подчиненные ею. Навсегда.
Засвистел ветер в ушах, оглушил, сметая пульс мотора, задавая новый ритм. Ей стало плохо и руки на талии Вольфа начали слабеть.
Она тоже устала.
Он притормозил, по кольцу свернул назад и вез ее уже не так стремительно, не так живо. Она молчала, но он и сквозь куртку чувствовал, как сердце ее сбило ритм, нервно зачастило. Время пришло.
***
Приехали. В груди еще билась своя, особая вселенная, но воздух уже перестал быть разреженным и не оживал внутри безумной лавиной. Лорелея пыталась отдышаться, пока он ставил байк на место, ласково оглаживая его бока, пока запирал замок. Он прошел мимо, не сказав ей ни слова.
- Так и будешь молчать? Что теперь? - ей захотелось схватить его за рукав, но она сдержалась и только шагнула навстречу.
Вольф остановился. Не оборачиваясь взглянул на руку, только что сжимавшую газ, - кончики пальцев еще зудели, чувствуя былой адреналинный пульс. Он улыбнулся, сжал ремень шлема.
- Ты и сама все знаешь, - ответил Михаил и двинулся прочь.
Лорелея насупилась, не пошла за ним. От ближайших домов наплывали сумерки. Небо становилось седым и вздыхало чернотой. Она запрокинула голову, но капли так и не упали. Только ветер влажно прикасался к щекам, разметывая волосы по плечам, окутывал ее запахом кожи и масла, бензинной горечью газа. Она узнавала это запах по-новому, раньше он был совсем иным.