— Поверь, тебе понравится. И никто не узнает. Я всё время хожу туда.
— Ух ты, я пойду, — с наигранным восторгом откликнулся Ястреб. — Что там? Нет, дай я сам угадаю. У тебя там живые змеи? Или обезьяна? У тебя точно есть обезьяна!
Уэйд посмотрел на Ястреба так, словно тот был самым тупым ребёнком из всех, что Уэйд когда-либо видел.
— Нет там обезьяны.
— Тогда, может быть, аллигатор? — подыграла Лиз Ястребу.
— Аллигатор? Вот здорово!
— Никаких экзотических зверюшек. И, если что, вас не звали.
— Ооо… — расстроенно протянул Ястреб. Лиз обняла друга рукой, что помогло ему воспрянуть духом.
— Либо все, либо никто. Если у тебя там обезьяна, я должна её увидеть, — заявила Лиз.
— Сказал же, не обезьяна! И вообще не животное.
— У тебя там конфеты? — продолжала шутить Лиз. — Типа Страны сладостей?
— О да! — обрадовался Ястреб, его уже трясло от смеха.
Уэйд посмотрел на Фейт в надежде, что разговор удастся вернуть в нужное русло.
— Ты в курсе, что у тебя странные друзья?
— Мне говорили, — согласилась она.
— Тогда пойдёшь со мной? Только я и ты? Говорю же, тебе понравится.
— Нет, спасибо, — сказала Фейт и сделала пару шагов в сторону.
Терпение Уэйда было на исходе. Но Фейт нравилась ему по-настоящему, а её недоступность делала игру в разы интереснее.
— Ладно, твои друзья могут пойти. Нет, я настаиваю, чтобы они пошли. Эй, ребята, хотите увидеть обезьяну? И конфеты?
Ястреб широко улыбнулся.
— Чёрт побери, там правда есть обезьяна!
— И конфеты! — добавила Лиз.
Расхохотавшись, Фейт обернулась и увидела, что Уэйд тоже смеётся. Это было невероятно очаровательно. К тому моменту, как она вновь развернулась к друзьям, Уэйд Квинн был окончательно прощён.
Ястреб лучше кого бы то ни было знал, что с Квиннами лучше не связываться. Он пытался предупредить Фейт, чтобы та была осторожнее, но было уже слишком поздно — его подшучивания не задели Уэйда в той мере, в которой хотелось. Она уже подошла слишком близко, и, как это обычно случалось с Уэйдом, от его притяжения было практически невозможно освободиться. Они с Кларой имели привычку вышвыривать людей из своей жизни тогда, когда им вздумается, часто в самый неподходящий момент, что всегда выглядело отвратительно. Ястребу уже доводилось видеть, как они проделывали это с другими, и никто из их жертв больше не появлялся в Олд-Парк-Хилл. Вот почему ему так понравилась идея начать небольшое приключение и почему он вел себя как придурок. Некоторые люди прячутся за шутками, спортом или хорошей внешностью, а Ястреб строил из себя идиота, потому что ему так удобно. Он был маленького роста, с вечно растрёпанными волосами и высоковатым голосом. Жить под маской дурачка легко и полезно. И у него это получалось так легко и естественно потому, что где-то глубоко внутри он и был самым настоящим кретином, но в то же время и кем-то большим. Его интеллект выходил за рамки нормы и далеко за пределы понимания тех, кто его знал. Одно то, что он смог добыть и доставить своим подругам одежду за гроши, было невероятной победой его разума. Перехитрить планшет и Штат, его контролирующий, было всё равно что ограбить Форт-Нокс. Ястребу это практически ничего не стоило: три дня взлома аппаратного ядра, много сладостей для мозга — и всё готово. Если бы власти обоих штатов узнали, что Ястреб сделал и как быстро ему это удалось, вся система забила бы тревогу.
Ястреб всему уделял внимание, не упуская ни единой детали, и обладал фотографической памятью, чего многие не понимали. И сейчас, когда они выходили по двое из главного здания, он делал именно это — внимательно наблюдал.
— Не могу поверить, что уже темнеет, — сказала Лиз. Она шла рядом с Ястребом, засунув руки в карманы джинсов и прожигая взглядом затылок Уэйда, будто хотела, чтобы тот взорвался. — Разве ночью школу не охраняют?
— Ты шутишь? Нам повезло, что у нас целых два учителя днём. Не волнуйся, здесь больше никого нет. — Уэйд обнял Фейт за плечи и притянул к себе, чем ещё сильнее взбесил Лиз.
— Я не волнуюсь. Просто спросила.
— А я просто ответил: здесь никого нет. — Остановившись, Уэйд повернулся к Лиз с Ястребом. — Ты когда последний раз внимательно смотрела по сторонам? Это единственная оставшаяся открытая школа в городе. Только за прошлый год я переводился три раза, и вы, скорее всего, тоже. Сейчас нас меньше сотни, и с каждой неделей становится всё меньше. Многие всё ещё здесь только потому, что их родители сумасшедшие или чистильщики. Разве это не очевидно? Вообще не понимаю, зачем они ещё запирают двери. В этом нет смысла, здесь всё равно никого нет.