– Я буду в ней… до конца сессии? – напряжённый голосок Элли таки дрогнул, выдавая слишком звонкие нотки неконтролируемой паники.
– Для твоего же блага и душевного комфорта. – и что это, вашу мать, значит?
Успокаивающая улыбка от прекраснейшего земного ангела было последним, что увидела в те считанные мгновения переволновавшаяся девушка. Маска накрыла ей две трети лица, окутав взгляд плотной тьмой без малейшего шанса на возможность увидеть хоть что-нибудь за её пределами. Натренированные пальцы Лиз затянули на затылке две кожаные завязки, почти неощутимые из-за переживаемого шока.
– Можно подумать, тебе впервые в жизни завязывают глаза. – Кэрролл не преминула её поддеть, в который уже раз за прошедшее здесь время. В конечном счёте, Элл перестала скрывать своё волнение, наконец-то осознав, насколько все её потуги выглядят нелепыми и совершенно неуместными. Тем более страхи с будоражащим предчувствием продолжали ширить свои границы с астрономической скоростью, сбивая ещё сильнее и без того учащённое дыхание более высокими волнами вздымающейся груди.
Что ж, если Лиз хотела напугать её до чёртиков или вытянуть наружу самую обыкновенную трусливую девчонку, у неё это неплохо получилось.
– Конечно не впервые! – лучше бы Элл промолчала. И не хмыкала, пытаясь изобразить из себя то ли храбрую портняжку, то ли ироничного пофигиста-задрота Марка Гордона.
– Тогда мне не нужно разъяснять тебе, что такое сенсорная депривация.
Девушка резко втянула воздух через рот, практически ахнув, как только почувствовала настойчивое давление чужих рук на своём бедре и под коленкой.
– Двинь попой и приляг поближе к середине, но не полностью. Да, вот так. Молодчинка. Коленки расслабь, но пока не раздвигай. Умница. Мне нужна твоя естественность в ожидании неизвестного…
Или страхов, граничащих с паническим ужасом, от которых кровь с адреналином вскипает в жилах на раз, атакуя вместе с прессующим мраком и ласкающим голосом Лиз не только шокированное сознание, но и всё тело.
Да, Элл прекрасно знала, для чего завязывали в ролевых играх глаза и что такое сенсорная депривация. Для обострения чувств осязания. Хотя её чувствительность, казалось, и без маски достигла невозможных пределов, а теперь так и подавно. Особенно когда приходилось ещё больше напрягать слух и едва не постоянно вздрагивать от каждого незначительного звука, шороха и произнесённого Кэрролл слова. Ещё немного, и она будет не только вздрагивать, но и всхлипывать от явной несдержанности. Подобной беспомощности она не испытывала слишком давно, наверное, лишь в очень далёком детстве, потерявшись однажды в огромном супермаркете на целых три часа. Разве что в этот раз всё ощущалось куда острее и пугающей, наполняя практически всё тело гудящим по нервам переменным током смешанных чувств и эмоций.
Всего через несколько секунд раздался знакомый щелчок механического жужжания, и Элл в который раз не сумела удержаться, чтобы не вздрогнуть, пусть и знала, что он означал. Лиз включила фотокамеру, бесшумно отдалившись от девушки и тем самым положив начало постановочной съёмке, или же запустив неизбежный фатум предстоящего Армагеддона. Не важно какого – всеуничтожающего или же ведущего к абсолютному очищению перед долгожданным перерождением. Эльвира и сама уже не знала, чего же боится больше всего… либо кого?
– Расслабься, Элл. Расслабься и получай удовольствие. Это единственное, зачем ты здесь. Не думать, ни о чём не переживать и наслаждаться каждым проведённым здесь мгновением.
За убаюкивающим голосом Лиз последовал ряд характерных щелчков. Первые пробные кадры – художник за камерой входит в главный процесс фотосъёмки, начиная «разогрев»…
– Не забывай дышать. Если маска мешает, то через рот. И не зажимайся. Девичья скромность тут ни к чему. Тебе же к таким вещам не привыкать?
Можно подумать, Элл знала, что же ей предстояло пережить в ближайшее время на самом деле и вместо того чтобы радоваться, строит тут из себя целку. Когда тебя приковывают к огромной кровати в одежде и позе легкодоступной шлюхи, ничего при этом не рассказывая и мало чем успокаивая, тут уж далеко не до возможности расслабиться.