Борис отшатнулся. Перемены в ней пугали. Нина была уже не той которую знал, которую любил, изменился даже взгляд. Как и прежде она больше молчала, чем говорила. Но теперь ему казалось, что девушка читает душу как открытую книгу, видит мысли, вытаскивает наружу нутро, деликатно умалчивая обо всем что стало известно. И он не ошибся.
– Я не могу тебя отсюда выпустить. Прости. – Схватив парня за руку они вышли из отсека. Перепрограммировав дверь.
– Она не сможет выйти. Но разве это правильно? – Жора растерялся, сомнения мучившие его оставляли большой вопрос, стоит ли подчиняться Борису.
– Это не на долго. Пока мы не поймем с чем имеем дело ей лучше остаться здесь. Для её же блага.
Она и не сопротивлялась. Эйфория в котором находилось сознание не оставляла место для паники, тревожные мысли покинули, оставив золотые огоньки истинного счастья, а знания которыми поделились солнечные искорки уложили недостающие пазлы в системе научного познания мира. Она стала скрижалью. Носителем ответов на загадки вселенной, но время для открытий еще не пришло.
– И что ты думаешь делать? – Жоре не давал покоя сам факт изоляции командира.
– Пока не знаю. Наблюдать и решать. А может? – Борис замялся, крутящаяся на языке фраза не решалась соскочить с губ.
– Нет, – за противился младший, – только через мой труп. Ты не скинешь её в открытый космос. – Мужчина остановился, округлившиеся глаза пристально осматривали парня.
– Я и не думал этого делать. Эй! Нам сейчас всем тяжело. И времени для паники у нас не так то и много. В любом случае мы должны принять решение прежде чем выйдем на орбиту Земли. Ты понимаешь.
– Мы просто оставим всё в тайне. Отдалим сети и скажем что не получилось.
– Я понимаю, но как ты объяснишь это?
– Что? – Парень опешил. Камера медицинского блока фиксировала странные колебания. – Промотай!
Экран толщей помех заполонили светящиеся огоньки, закрыв обзор рябью первых телевизоров. Но в то что произошло до них поверить было куда труднее.
– Она способна это контролировать. Смотри.
– Глазам своим не верю. – Шепнул Борис вытирая рукавом холодную испарину со лба.
Оставшись наедине с мыслями, схватив черный маркер Нина принялась расписывать стены замысловатыми формулами. Закон тяготения Ньютона был узнаваем лишь частично, о природе других закорючек можно было лишь догадываться. Сочетания не сочетаемого пугали, если это не было бредом сумасшедшей, всю современную науку можно было смело выбросить в мусорное ведро отчасти верных гипотез. Девушка не останавливалась, словно кто-то, рукой учителя вел её неопытную кисть по листам первой в жизни тетради. А она сама с детским восторгом поражалась выскользающим символам. Исписав три стены целиком, за каких-то 10 с небольшим минут, она перешла на пол. Формулы переплетались лабиринтом от центра к краям, постепенно образовывая объемную полусферу. Потом еще одну, и еще. Нина словно заведенная пыталась вытащить все мысли из головы, а может и не из своей вовсе. Вскоре и пол был заполнен. Она остановилась, обернувшись, память вновь вернулась к ней, заметив в своей руке маркер отбросила его в ужасе закрыв лицо. А потом была вспышка, тысячи огоньков расщепили тело на молекулы, превратив блок в золотую рябь.
– О боже. Этого не может быть.
– А я думал ты атеист. – Не смело пошутил парень, нарвавшись на укоризненный взгляд.
– Ты это видел?
– Вставай, пошли. Может ты был прав. Отстыкуем мед блок в ручную.
– Но она там. – Слезы покатились из глаз Бориса.
– Её больше нет, а эту дрянь оставлять здесь нельзя. Ты же сам этого хотел, когда она еще была жива.
– Погоди, подождем немного, может всё разрешится.
– Её не вернуть. Признай. Отпусти. Хватит, не вижу смысла.
Борис отказывался верить услышанному, парнишка оказался орешком намного крепче чем думалось с первого взгляда. Крайняя мера была необходима, хорошо, что Жора принял и сам предложил то, на что у него не хватило мужества.
– Ты прав. Мы так и поступим. – Смириться оказалось сложнее. – Мне нужно ещё несколько минут, убедиться в том что все именно так как нам кажется.
– Пошли.
Предположения оправдались, отсек оказался пуст. Нина исчезла бесследно. Будто её и не было вовсе. Лишь черные надписи складывались в безмолвное упоминание о том что все это было на самом деле.
– Я предупреждал.
– Нам нужно работать. Времени нет. Эта дрянь может проникнуть в вентиляцию. Мы же её не закрыли.
– Да, не осмотрительно. – Мужчина наконец поднял глаза, изо всех сил борясь с тем что творилось в душе.
– Я заварю вентиляционный люк, а ты… – парень задумался, – а ты свари кофе. Пожалуйста.