— Значит, это какой-то ганг, лейтенант?
— Похоже, что так. Или кто-то, руководящий бандой. А что же еще?
— Не знаю. Никогда о таком не слышал.
— Если это серьезный ганг, то и неудивительно.
— Пожалуй, это правда.
— Но все равно нужно проверить. Зонди, обойдешь своих информаторов. Но будь осторожен, понял? Нельзя, чтобы кто-то насторожился.
— Да, шеф.
— А вам, Вилли, придется выяснить, нет ли в картотеке кого-нибудь с такой кличкой — или рапорта о банде со схожими инициалами.
— Только два вопроса, лейтенант — почему Гершвин не сказал об этом раньше…
— Потому что считал это бессмыслицей.
— И назвал тех белых, чьи разговоры слышал?
— Нет, Гершвин только догадывался, что Шу-Шу что-то услышал со своей коляски, и значит, у входа в мэрию. Если подумать, скорее всего так и было — в таких местах люди говорят то, что думают, особенно когда, расходятся с заседания, где долго должны были сдерживаться.
— Тем самым вы утверждаете, что Шу-Шу услышал это от членов магистрата, не так ли, лейтенант?
— Нет, я это только к примеру, — слушайте внимательно. Я говорю о том, что так думает Гершвин. Шу-Шу ведь мог услышать это и возле места своего ночлега — там автостоянка.
— Европейцы при африканцах часто говорят о своих личных делах, вмешался Зонди. — Они даже не думают, что типы вроде Шу-Шу могут знать их язык.
Крамер вдруг осознал, что в присутствии Зонди слишком пренебрежительно разговаривал с Ван Ниекерком. Поспешил исправиться.
— Скажите, дружище, куда это вы так спешили? Поставить на темную лошадку?
Он знал об этой слабости Ван Ниекерка, но на этот раз не угадал. Ван Ниекерк обиженно насупился, прежде чем ответить.
— Если на то пошло, лейтенант, меня взбудоражил Джордж Аббот. Позвонил и заявил, что спрашивают о мисс Ле Руке.
— Господи, но почему же вы сразу не сказали? Немедленно туда!
Ван Ниекерк сглотнул.
— Я дал ей уйти, сэр.
Только присутствие Зонди спасло Ван Ниекерка от немедленной кастрации. Поскольку менее жестокое наказание в глазах Крамера не имело смысла, он только спросил:
— Почему?
— Потому что это ничего не давало. Она представилась портнихой, которая как-то шила мисс Ле Руке несколько платьев. Запомнила её как очень симпатичную порядочную молодую даму.
— Почему же она не пришла на похороны?
— Не настолько хорошо её знала, лейтенант. Говорит, не хотела показаться навязчивой.
— Ну да? Она знала что-нибудь о её семье?
— Я спрашивал, лейтенант. Сказала, что ничего не слышала, но считала, та родом из Капской провинции.
— Но если она все это знала, почему же не пришла к нам?
— В этом все и дело, лейтенант. Говорит, ничего не знала о заметке в "Газетт". Была очень удивлена, когда я её показал.
— Тогда какого черта она приперлась к Абботу?
— Говорит, шла мимо, увидела траурное извещение и удивилась, с чего это умерла такая молодая девушка. Это её слова, лейтенант, я все записал.
— И что дальше, Вилли?
— Тогда она заглянула внутрь — хотела поговорить с Джорджем. Вы же знаете этих старух.
— Так это была старуха?
— Ну, точнее, пожилая женщина — лет шестьдесят пять.
— Ага. Говорите, она выглядела — гм, испуганной? Вы уверены?
— Тяжело сказать. Люди странно ведут себя с полицией. Сказал бы, что она нервничала.
— Ладно. Свое дело вы сделали. Но я хотел бы поговорить с нею, может ещё что узнаем.
— Разумеется, лейтенант, я записал фамилию и адрес. Миссис Джонсон, Гледис Джонсон.
— Отлично. И где она живет?
— Биддулф Стрит, 169.
Ван Ниекерк уверенно подошел к карте и пальцем провел по Биддулф Стрит до номера 169. Зонда, взглянув туда, тут же деликатно вышел из комнаты.
Потому что, судя по карте, скромная пожилая женщина миссис Джонсон жила в здании обувной фабрики.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Крамеру не пришлось ничего говорить. Все сказал Ван Ниекерк, сказал про себя, потом вслух и повторял снова и снова.
— Значит, она солгала, — прервал его Крамер.
— Змея…
— Теперь не до этого, сержант. Ее нужно найти, если это ещё возможно. Лгала она не вам, а нам — полиции. Но почему?
Ван Ниекерк наконец перестал биться головой об стену.
— Ну… потому что хотела что-то скрыть. Скрыть свои отношения с девушкой.
— Верно. Но меня интересует этот адрес, который она высосала из пальца. Как она его выдала? Запиналась, думала или нет?
Ван Ниекерк прикрыл глаза.