При взгляде на неё что-то приковало Крамера к месту. Он понимал, что где-то уже видел это выражение лица, видел у кого-то другого, но никак не мог вспомнить, где — это было выражение крайнего отчаяния, такого глубокого, что становилось даже больно.
Фартинг заметил, что женщина пытается о чем-то спросить.
— Простите? — хотел он ей помочь.
— Остались… на её теле остались какие-то следы? Крамер одним прыжком оказался возле неё и схватил за руку.
— Почему вы об этом спрашиваете? Миссис Джонсон вырвала руку, лицо её залилось злым румянцем.
— Я вам уже говорила, молодой человек — у неё была дивная кожа.
И тут Крамер заметил, что и у неё прекрасная кожа, особенно когда её оживил этот румянец. И ещё он заметил такое, что перехватило дыхание. Увидев их вместе, мертвую девушку и старую женщину, стоявшую рядом, он понял, насколько они похожи, не целиком, но множеством мелких черточек.
— Вы её мать?
— Да. — Гордо прозвучало в ответ. Фартинг немного подождал, потом снова накинул простыню.
— На теле её не было никаких следов, миссис Джонсон, — спокойно сказал Крамер.
* * *Гопал вовсе не был рад снова увидеть Зонди, но Муса — был. Четверг, заявил он, для него самый тяжелый день. На Траард Стрит собирается слишком много торговцев и слишком много коптящих грузовиков, — почему, он и сам не знает. Обычно он как-то сносит рев клаксонов и крики торговцев, но в четверг они его слишком отвлекают, так что трудно становится штудировать довоенное издание энциклопедии, которое он перечитывает уже в третий раз. И хотя он уже одолел главу "Ископаемые" и с нетерпением ожидал, когда наступит черед главы "Ислам", в четверг всегда разумно предпочитал углубиться в американские комиксы.
Зонди продолжал свою речь и объяснил ему судьбу Гершвина и двух его подручных. Они за решеткой, и на этот раз надолго.
— Грязная работа, — ворчал Муса, — чертовски грязная. Ты уже сказал об этом Гопалу?
— Он не любит видеть в своем магазине черных, если, разумеется, они не пришли тратить деньги. Муса вздохнул.
— Он крутой. Он очень крутой. Зонди позволил ему поразмышлять над недостатком хозяйского характера, а потом философски обронил:
— Есть работа и работа.
— Что вы хотите сказать, сержант?
— Существует множество разных занятий, чтобы заработать деньги.
— Ага, деньги! Только их Гопал считает главным. А я что—нет, двести раз ему говорю, что человека создает образование. Ему же только и нужно, чтобы в пальцах шуршали бумажки.
— Серьезно?
— Точно, точно. Он такой жадный, что когда я в тот вечер взял с полки пакетик бурских орешков, то их тоже вписал в свою расходную книгу.
— И ждет, что ты ему за них заплатишь? Муса рассмеялся смехом грустного клоуна.
— И все равно, откуда берутся деньга, а, Муса? Индус искоса взглянул на Зонди.
— Я не при чем, — мрачно заявил он и дал понять, что огорчен, когда Зонди расхохотался.
— Ты, конечно, человек образованный, Муса?
— Я изучаю жизнь.
— У тебя зоркий глаз и хороший слух? Можешь интеллигентно рассуждать?
— Этим я отличался всегда.
— Ладно. Хотел бы ты получить такую работу, где бы сам распоряжался своим временем — и даже тем, чем тебе заниматься?
— Нужно сказать, это очень интересно, сержант. А что за работа?
— Сейчас мы проверим твои способности, — ответил Зонди. — Будь внимателен.
Муса вначале не понял. Но до него сразу дошло, когда Зонди достал из кармана две однорандовых банкноты и сунул их меж страниц "Энциклопедии".
— Приличные деньги и никаких налогов, — шутливо подчеркнул Зонди.
— И чертовски опасные. Я мыслитель, а не человек действия, сержант.
— Это ерунда, Муса, нечего бояться. Я не думаю, что человек с твоим умом может попасться тем типам, что меня интересуют.
Муса поморщился.
— Всякое случается — протянул он польщенно, но осторожно.
— Но вряд ли случится снова, особенно теперь, когда ты столькому научился. Ну, как? Для тебя это может быть и маленькой местью, если договоримся.
Муса пролистал том до банкнот.
— А это за что? — спросил он.
— За подсказку насчет машины из Лесото.
— Так это вам помогло?
— Пока ещё нет — нужно узнать побольше и быстро. Так что наш маленький подарок можешь считать залогом, если хочешь.
Говоря это, Зонди взял какую-то книжонку и удивленно взглянул на обложку.
— Джеймс Бонд, — заметил Муса. — Ты о нем что-нибудь читал? Неплохо.
— Я о нем слышал, — ответил Зонди и небрежно воткнул книгу на место.
Муса надолго задержал взгляд на блондинке, сомлевшей в объятиях Бонда.