Как вспоминали современники, очень скоро новый флаг-капитан командующего по оперативной части приобрел достаточно большое влияние на своего командующего, который советовался с ним практически по всем важным вопросам. В августе 1914 года по представлению Эбергарда, Кетлинский получает чин капитана 1 ранга «за отличие» и вместе с ним французский орден Почетного Легиона, который впоследствии сослужит ему хорошую службу.
Орден Почетного Легиона
Чин капитана 1 ранга, согласно правилам прохождения офицерской службы на российском флоте, мог быть получен исключительно после 12 месяцев плавания старшим офицером на кораблях 1–2 ранга или 12 месяцев плавания командиром корабля 2 ранга. Пройдя должность старшего офицера линейного корабля «Иоанн Златоуст», Кетлинский такое право получил. Да и служил он вполне достойно.
Адмирал Ненюков, командированный в 1914 году на Черное море из ставки и ранее сам недолго служивший командиром линейного корабля "Пантелеймон", в письме морскому министру писал: «…Черноморский флот до назначения Кетлинского (начальником оперативной части) совершенно не занимался тактическими упражнениями. Миноносцы служили складочным местом для убогих и неспособных. Была сносна стрельба (из орудий), да и та упала». Быстро завоевал авторитет на Балтийском море и Колчак.
Таким образом, к началу Первой мировой войны, с одновременным назначением Эссена и Эбергарда командующими, и, последовавшим за этим почти одновременным назначением их флаг-капитанами энергичных и волевых Колчака и Кетлинского, сразу же обозначилось серьезная конкуренция и противостояние м руководства Балтийского и Черноморского флотов по всем направлениям. Впрочем, тогда еще никто не мог представить, сколь драматичным оно будет и к чему, в конце концов, приведет.
Если Балтийский флот первенствовал перед Черноморским в организации и отработке действий эсминцев, то Черноморский флот, безусловно, являлся лидером в деле организации централизованной стрельбы линейных кораблей.
Линейный корабль «Иоанн Златоуст»
В 1912 году старшим офицером линейного корабля «Иоанн Златоуст» был назначен старый знакомый Кетлинского по Порт-Артуру капитан 2 ранга В.Н. Черкасов, а уже в 1913 году по ходатайству Кетлинского он был назначен флагманским артиллерийским офицером штаба командующего Морскими силами Черного моря а, по совместительству и командиром строившегося новейшего эсминца «Гневный». По существу, уходя на оперативную работу, Кетлинский передал все свои артиллерийские наработки тому, кто, по его мнению, наиболее достойно продолжил бы совершенствование артиллерийской подготовки на флоте. В своем выборе он не ошибся.
После русско-японской войны Василий Черкасов, как и Кетлинский, совершенствовался именно как артиллерист, а так же осваивал специальность и офицера-оператора. Вначале Василий Черкасов служил старшим артиллеристом учебного судна «Рында» в отряде Морского корпуса, затем был назначен в только что созданный Морской Генеральный штаб, где служил с 1906 по 1912 год, с четырехмесячным откомандированием на должность старшего офицера учебного корабля «Император Александр II». В 1912 году старший лейтенант В. Черкасов около месяца даже являлся начальником Оперативной части МГШ, что говорит о его высоком профессионализме. Одновременно, в 1906–1912 гг., он читал курсы «Тактическая часть артиллерии», «Элементарная морская тактика» в Артиллерийском офицерском классе и в Николаевской морской академии, опубликовал несколько статей в «Морском сборнике» и фундаментальных учебных пособий по тактике, стратегии и боевым средствам флота. Разумеется, что В.Н. Черкасов не мог остаться в стороне и от новаторства Кетлинского на Черноморском флоте. Это, безусловно, еще более сблизило бывших сослуживцев. Одновременно Василий Черкасов активно участвовал в просветительской и научной деятельности кружка «младотурок», куда входили А.В. Колчак, В.К. Пилкин, А.Д. Бубнов и другие. Однако при этом, он демонстративно дистанцировался от их политических интриг. Это привело к тому, что, при всей внешней доброжелательности остальных «младотурок» к В.Н. Черкасову, те никогда не считали его до конца «своим». В этом положение Черкасова было весьма схожим с положением самого Кетлинского.