15 мая, по праву старшего соплавателя, к В.К. Витгефту обратился старший офицер крейсера «Диана» В.И. Семёнов. В своей записке он, хотя и оправдывал передачу корабельных пушек для усиления сухопутной обороны, провидчески указывал на неизбежность гибели флота, если он свяжет свою судьбу с судьбой осаждённой крепости.
Другую записку (для обсуждения на совещании 20 мая) подготовил флагманский штурман лейтенант Н.Н. Азарьев. В своей записке он высказывался за прорыв во Владивосток.
В.К. Витгефт эту записку на совещании не огласил, но на новом совещании высших чинов флота 23 мая Н.О. Эссен в своём, оказавшемся единственным, особом мнении, снова подчеркнул, что «события не ждут, терять драгоценное время не следует». Вопреки общему решению выходить по готовности всех кораблей, он считал, что «выходить надо немедленно». «Полагаю, что даже выход неполной нашей эскадры повлияет на ход событий и задержит движение японской армии». Подводя итоги прошедших совещаний, флагманский артиллерист эскадры лейтенант К.Ф. Кетлинский в записке на имя командующего от 31 мая 1904 года призывал отрешиться от всех частных задач, покончить с пренебрежительным отношением к японцам, признав в них серьёзного и умелого противника, и сосредоточить все усилия на глобальной задаче овладения морем. Для этого надо «собраться с силами», «вооружить полностью все боевые суда» и, насколько позволит время, подготовиться к предстоящим вскоре действиям. Так, на заканчивающей ремонт «Победе» из всей артиллерии (не считая башенных орудий) осталось лишь пять 75 мм. Две 6" пушки можно вернуть с батареи литера Б, установить ещё 8 6", 15 75-мм и 10 47-мм. Всего на корабли эскадры требовалось вернуть 18 6", 31 75-мм и 20 47-мм пушек.
При этом К.Ф. Кетлинский напомнил о том, «как скоро забывается то, чему учились… Конечно, создать эскадру в неделю нельзя, но пока приводится в порядок материальная часть, многое можно сделать вчерне». Записка содержала и перечень орудий, которыми можно пополнить вооружение кораблей и сопоставление сил, которое при бое на отступлении даже при наиболее полном составе японского флота, который принимал Витгефт (4 броненосца, 6 броненосных крейсеров, 5 крейсеров 2 класса), обеспечивало их практическое равенство: по 10 12" и 10" пушек; 45 японских и 42 русские пушки калибра 6" и 8". Флагманский артиллерист отмечал, что при удачном выборе курса за нашей эскадрой будет большое преимущество в удобствах стрельбы и совсем устранена минная опасность. «В бой надо идти, но только с такими силами, чтобы это был бой, а не бойня; чтобы на каждое погибшее судно приходилось бы не менее одного японского». В конце записки он делал единственно правильный вывод: «Мы сделали всё для Артура, что могли, что должны были сделать, а теперь, когда исправление судов близится к окончанию, мы должны взяться за выполнение главной задачи флота и приложить все усилия, чтобы добиться в этом успеха».
Тем временем, японская осадная армия подошла к Порт-Артуру и началась непосредственная осада крепости. Утром 25 июля совершенно неожиданно по эскадре открыла огонь уже японская осадная артиллерия. Первой дуэль с японскими батареями начала «Победа», затем к ней присоединился «Пересвет» и «Ретвизан». В результате несколько орудий противника были подавлены. Однако ответным огнем японцев был накрыт «флагманский «Цесаревич» и ранен сам Витгефт.
В тот же день пришел приказ адмирала Алексеева незамедлительно прорываться во Владивосток.
Эскадренный броненосец «Цесаревич»
Утром следующего дня адмирал Витгефт собрал флагманов, командиров кораблей и штаб, сообщив, что в ближайшие дни эскадра, согласно высочайшего повеления, эскадра выйдет в море с целью прорыва во Владивосток.
Утром 28 июля 1904 года Тихоокеанская эскадра вышла на внешней рейд. Свой флаг контр-адмирал Витгефт держал на головном броненосце «Цесаревиче». Там же находился и его штаб. Там же был, разумеется, и Кетлинский. В 9. 00 на флагманском «Цесаревиче» был поднят сигнал «Флот извещается, что Государь Император повелел идти во Владивосток».