— Черт возьми! — ругнулась Настя. — А куда вы смотрели, господин юрист?
— Меня никто не спрашивал и альбом до выхода в свет я не видел.
Он был тысячу раз прав, и Настя это понимала. А Лисняковский изучал её с явным интересом: маленький тест на сообразительность дамочки-хозяйки. «Дамочка» оказалась не из глуповатых:
— С книгами, сделанными по нашему заказу и нашими авторами все ясно. Они принадлежат нам и на них будем шлепать знак копирайт. Но нам придется вступать в отношения с другими издательствами, в том числе и с зарубежными, покупать права на издания книг на русском языке. И конечно же, что-то захотим использовать из опубликованного у нас в разные годы, в том числе и давние. А там если уж нет среди живых их авторов, то всегда отыщутся наследники. Правильно я мыслю?
— Абсолютно точно, — подтвердил Лисняковский.
— Странная это система, — размышляла вслух Настя. — Талантливый человек творил, сочинял, писал, вложил в свои творения душу и сердце, умер часто в безвестности и одиночестве и тут же налетает стая воронья — всякие тетки, троюродные братья, племянницы, словом родственники, о которых говорят: десятая вода на киселе — и начинают рвать на куски плоды его труда…
— Зачем же так? — рассудительно сказал Лисняковский. — Конечно, в таких правилах есть много несправедливого, но других пока не придумали. И надо остерегаться, чтобы нас не нагрели на их незнании.
— Решаем так. Ищите высококвалифицированного специалиста по авторскому праву. Он будет подчиняться непосредственно вам. Еще один специалист-юрист нам нужен для отношений с нашими авторами — договоры, авансы, сроки выплат. Принцип оплаты все тот же: на пятнадцать процентов выше того, что они имеют сегодня. Вы на себя возьмите юридические отношения с типографиями, поставщиками, то есть с нашими крупными контрагентами. Вы трое и составите юридическую службу «Африки». Вы — её руководитель. Без вашей визы я не пропущу больше ни один документ, в котором затрагиваются наши финансовые интересы. Ваша зарплата будет увеличена…
— Спасибо.
— Надеюсь, вы надолго вписались в мою команду.
— Мне нравится с вами работать, — заявил Лисняковский. — У вас здравый подход и умение мыслить перспективно.
— Наглец, — улыбнулась Настя, ничуть не обидевшись. — Идите и займитесь нашими общими делами.
Ей всегда нравились симпатичные, ухоженные мужчины.
— Мадемуазель Кэтрин Стоун у телефона, — сообщила по «переговорнику» Нина.
— Дорогая Настя! — голос Кэтрин разносился по всему кабинету, словно она звонила из соседней комнаты.
— Мадам генеральный директор, — суховато одернула её Настя. — Можно просто госпожа Соболева…
— Простите, госпожа Соболева, — несколько притихла Кэтрин. — Я звонила несколько раз, чтобы сообщить…
— Я была в Африке…
— У нас все идет неплохо…
— Мне господин Лисняковский доложил. Я довольна. Счет в отделении Цюрихского банка открыт?
— Да, господин Роше все сделал молниеносно, он вообще неоценимый человек, у него обширный круг деловых знакомств…
— Кэтрин, — со смешком сказала Настя, несколько отступив от сухого, формального тона, — господин Лисняковский такого же мнения. Думаю, нам такой работник нужен…
— Ой! — не сдержала эмоций Кэтрин. — Ты… Вы…
— Вот именно! Ты, вы, мы… Приглашай его к нам на работу.
— Госпожа Соболева, дорогая Настя, он как бы это сказать, достаточно высокого мнения о себе. Я для него — всего лишь служащая, только рангом повыше. Он всерьез будет обдумывать предложение, если его пригласишь ты, хозяйка…
— Когда ты предлагаешь провести презентацию?
— У меня все готово. Хоть завтра.
— Завтра не надо. Минуточку… — Настя полистала «Деловой календарь». — Сегодня двадцать пятое… Двадцатого в будущем месяце тебя устроит? И не строй предположений, сроки оттягиваю потому, что прежде хочу провести презентацию всей «Африки» в Москве.
— Как скажешь, — Кэтрин даже не помышляла оспаривать мнение госпожи генерального директора.
— Слушай, дорогая, у тебя сохранились связи в журналистских кругах?
— Конечно, госпожа Соболева, — Кэтрин запомнила преподнесенный ей урок.
— Организуй в газетах заметку о том, что в Париж прилетает госпожа Соболева-Демьянова для открытия отделения своего Издательского дома. Миллионерша, недавняя журналистка, вдова трагически погибшего журналиста Алексея Юрьева и прочая лабуда…
— Лабуда? — удивилась Кэтрин. — Что значит это слово?