— Я знаю, что вас интересует, — улыбнулся Озеров. — Нет, школы партийной работы у меня нет. И в МГИМО поступал без блата. В те времена было ещё возможно такое: приехал парнишка из российского городочка, социальное происхождение — из рабочих, член ВЛКСМ, золотая медаль… Прошел собеседование и стал студентом, так сказать, разбавил элитный слой: хорошо ведь известно, что МГИМО был питомником для благородных отпрысков.
— Повезло.
— Еще как.
— А если бы сегодня вот так — приехал из городочка парнишка с медалью, но без папиных миллионов и?..
— Не поступил бы, — уверенно сказал Озеров.
— Ладно, Геннадий Савельевич, пора к делу.
Настя сжато изложила свои впечатления о поездке в Африку и посоветовала:
— Если это в ваших силах, подтолкните переговоры с Бираго Диопом о полномасштабном договоре. Бираго Диоп к этому готов.
— Я помню шифровку посла.
— Шифровка — важная, но всего лишь бумажка. А я сейчас просто озвучиваю мысли Бираго Диопа. Кстати, по его поручению.
— Он настолько вам доверяет?
— Да, он мне верит и в данном случае я всего лишь посредник, переводчик с африканского на российский.
— Я могу в своих предложениях для моего руководства ссылаться на вас? — осторожно спросил Озеров.
— Но без публичной огласки.
— Естественно… А чем мы можем быть вам полезны?
— Я затеяла презентацию моего Издательского дома «Африка». И хочу, чтобы на неё пришли все влиятельные африканцы, находящиеся в Москве. Сделаем так: журналисты получат указание от вашего пресс-центра или департамента по связям с прессой, не знаю, как это у вас называют. Они, конечно, придут, халяву уважают не только русские. А мне вы дадите список послов и сановных африканцев, но, конечно, без тех, кого завтра в их странах турнут под зад ногой или пристрелят. Мне нужны уважаемые, серьезные люди, пришедшие к власти у себя прочно и надолго. Я ясно выражаюсь?
— Яснее некуда. Вы мыслите четко и с перспективой.
— Разрешите пригласить и вас, Геннадий Савельевич. Буду рада видеть своим гостем. Разрешаю явиться со своей пассией, раз холостякуете. Жены нет, любовницы нет, но пассии вниманием не обижают.
— У меня и таковых не имеется, — улыбнулся Озеров.
— И никакой такой секретарочки-секритуточки? — съязвила Настя.
Он посмотрел на неё чистым взглядом.
— Конечно, у меня есть кому оказать мне быструю секс-помощь… Но они не для таких парадных мероприятий.
— С чего вдруг?
— У каждой девушки — свое призвание. И не надо путать грешное с праведным. Как говаривал в старину папа Джо: не смешивайте контингенты.
— Дело ваше, — пожала плечиками Настя. — Мы уже обо всем договорились, пора и расслабиться. Но чтобы не испортить о себе благоприятное впечатление, ради Бога, не предлагайте заканчивать вечер кофепитием у вас или у меня дома…
…Презентация стала для Насти и её «Африки» серьезным испытанием. Опыта у неё не было никакого, а желаний и пожеланий — тьма. Выручил Озеров, он прислал к ней в помощь своего чиновника-знатока дипломатического протокола, человека, как он выразился, не зараженного вирусом консерватизма. Об этой презентации потом долго судачила светская Москва. Настя была убеждена, что большие деньги, израсходованные на эту затею, принесут свою прибыль. Уже сам факт, что презентацию провели в «Президент-отеле» и на неё было приглашено около трехсот человек, говорил о многом — далеко не каждой фирме по плечу и карману такой размах.
Что же, с этого дня можно было считать, что «Африка» официально заявила о себе. Это было 13-е, любимое число Анастасии Соболевой.
Три человека занимались презентацией — чиновник Озерова, Кушкин и Леонид Ильич из «Белого солнца пустыни». Каждому из них на следующий после презентации день Настя вручила в конвертах по полторы тысячи долларов — премиальные за успех.
Постарался Женя Волнухин: фотография Насти занимала четверть газетной полосы, а отчет о презентации преподносил её чуть ли не как событие всемирно-исторического значения.