Выбрать главу

Как-то её пригласил к себе кадровик, тот самый, которому она сдавала документы, когда поступала в университет. В этом не было ничего особенного, ибо кадровик был куратором её курса по линии парткома. Он по-отечески доброжелательно расспрашивал об учебе, о том, как она «вписалась» в студенческий коллектив. Незаметно разговор перешел на настроения среди студентов, и она, не почуяв западни, все подробно выложила: и кто чем занимается, и какие идут разговоры, и кто чем недоволен. Особенно его интересовали студенты из Африки, которых в Настиной группе было человек десять. Отношение к ним было сложным: с одной стороны «советским» внушали, что дружбу с африканцами надо крепить, а с другой — об этом догадывались и шептались — каждый случай «неформального» общения брался на заметку. Ведь отчислили же из университета без объяснения причин студентку, которая стала часто появляться вместе с одним африканцем. Девушка была дурой, она в ответ на дотошные расспросы подружек, что да как, однажды пожала плечами и с казала: «Да ничего особенного, слухи сильно преувеличены. Но деньжата у него водятся». Вывод из этой откровенности можно было сделать лишь один, его сделали где-то там, в административных недрах, и девицу отчислили.

Африканцы учились по ускоренной программе. Дважды в неделю они вообще не приходили на лекции, у них был какой-то свой «спецкурс», о котором никто ничего не знал. Считалось, что в эти дни они усиленно учат русский язык и знакомятся с культурными ценностями.

Кадровик после этой первой беседы сказал Насте, что он ею доволен и теперь они будут встречаться регулярно — она как молодая советская патриотка просто обязана помогать «им» в трудной работе по укреплению дружбы между нашей страной и Африкой.

Насте совсем не хотелось ни помогать «им», ни быть молодой советской патриоткой, но она понимала, что это — часть её долга за поступление в престижный университет. Она опасалась, что с неё потребуют большего.

Прошло несколько месяцев, прежде чем ей позвонил Олег. Это было так неожиданно, что Настя тут же забыла про все свои обиды и встречу с ним ждала, как первое свидание. Значит, остались в сердечке искорки от любви. Он принес с собою в пресс-кейсе что выпить и чем закусить. Они устроили почти семейный ужин. Настя волновалась, краснела и бледнела и уже твердо решила сказать ему, чтобы не рассчитывал на ночь с нею. Но Олег даже спросил её, просто сказал, хорошо выпив: «А теперь пора и баиньки». И Настя послушно расстелила постель.

Позже он мимоходом поинтересовался:

— Неужели у тебя за это время никого не было?

— А ты разве не почувствовал? — изумилась Настя. — Хотя я и была уверена, что ты меня предал…

Олег остановил её поцелуем:

— Я виноват, что немного подзабросил тебя и толком ничего не объяснил… Теперь будем встречаться чаще, у меня все образовалось и я снова крепко стою на ногах.

Уходя он беглым взглядом окинул обстановку её квартирки — довольно скудную.

— На стипендию трудно жить, — поняла его взгляд Настя.

— Проблема решаемая, — сказал Олег. — Попрошу Алексея зачислить тебя референтом. Он заместитель главного редактора, ему положен… референт.

— А как же с учебой? — загрустила Настя. Университет бросать ей не хотелось, диплом в любом случае нужен.

— Постараешься совмещать. Обязанности у тебя будут простые: приходить в редакцию два-три раза в неделю на пару-тройку часов, разбирать почту шефа, то бишь Алексея, подшивать в папки вырезки. Ну, он тебе все объяснит… И постарайся стать своей среди молодых журналисток редакции. Когда опубликуешь несколько заметок, тебя переведут в отдел новостей…

— Все продумано-схвачено? — спросила Настя. На неё накатывало паршивое настроение. Ей стало грустно. За неё решали другие, крепло уже давно возникшее ощущение, что она куколка-марионетка в чужих руках. О, нет-нет, решалось вроде бы все правильно, ей на пользу, вот только её мнение редко спрашивали, да и не имело оно никакого значения.