— Приехали, — сказал парень, остановив машину на берегу темной речки, напротив спрятанного за кустами и деревьями здания больницы.
Боец вытащил из нагрудного кармана куртки папиросу, дунул в нее, издав звук, который отдаленно походил на сипение треснувшего свистка, и прикурил.
«Самый распоследний бандит сейчас курит «Мальборо», — машинально подумал Анисимов. — Что за ужасный тип?!»
Машину тряхнуло, и в ночной тишине журналист услышал донесшийся сюда издалека шум взрыва, даже не грохот, а, скорее, его отзвук.
— Вот и началось, — улыбнулся Боец, выплюнул папиросу в открытое окно и нажал на педаль газа.
Машина рванулась с места, направилась к узкому мостику, миновав который, она оказалась прямо перед воротами больницы…. Боец неожиданно затормозил, выскочил из джипа, но тотчас вернулся и сильно ударил Анисимова по затылку, заставляя того пригнуться. Видимо, времени на разговоры у него уже не было. Снова грохнул взрыв: на этот раз где-то впереди и значительно сильнее, громче, чем в первый раз. Анисимов зажмурился и в тот же момент почувствовал, что машина снова резко двинулась вперед. Вокруг затрещали выстрелы, и Анисимов снова погрузился в забытье: теперь оно уже не было украшено присутствием покуривающих в коридорах журналисточек — просто уютная теплая пустота… Нет ни страшного соседа слева, ни грохота взрывов и автоматных очередей, ни Комарова, ни вообще всего этого страшного сумеречного города.
Рокировка
Лопата остановил машину, не доехав метров трехсот до моста, ведущего ко входу в больницу.
— Не будем мудрствовать, — сказал он. — Здесь полезем. Я был там, внизу. Подходы к больнице заварены решетками. Хорошо, что они не стали делать кирпичную кладку. Можно пройти низом: там есть еще один ярус, более старые подземные коммуникации. Но вход в них довольно далеко, а времени у нас, как я полагаю, немного. Рискнем.
— А решетки? — спросил Карпов.
— Не проблема. — Лопата вышел из машины и стал рыться в багажнике. — Заодно и Бойцу сигнал дадим. Он должен услышать.
— Что услышать? Взрывать, что ли, будешь?
— Ага. Так и решили. Мы рванем решетку внизу — охрана отвлекается на нас. Наша задача, вообще-то максимально сосредоточить их внимание на себя. Боец под шумок прорывается, Захар его поддерживает. А там посмотрим… Боец сказал, что охраны-то всего человек десять. — Лопата вытащил радиотелефон. — Боец! Ты готов?
— Да, — коротко ответил Леня.
— Мы пошли.
— Давай. Я уже подъезжаю, — сказал Боец.
— Пошли, — подытожил Лопата. — Пора, братцы мои…
— Да… Мы готовы! — выразил свое согласие Максимов. И вдруг, схватившись рукой за грудь, откинулся на спинку заднего сиденья джипа.
— Ребята… — Николай Николаевич смотрел на Карпова как-то растерянно. — Ребята… Я опять… Это…
— Валидол! Соси, Николаич! Слушай, Михаил Романыч, надо нам Николаича оставить в машине.
— Я и сам об этом подумал, — ответил Лопата. — Николаич… Выдюжишь один?
Максимов сосал очередную таблетку валидола и молча кивал.
— Вы уж простите меня… Подвожу в самый такой момент… — выдавил он наконец из себя, вытирая пот, снова выступивший на лбу.
— Ничего-ничего! — Лопата хлопнул Максимова по плечу. — Плевое дело! Сиди и жди. Подремли — мой тебе совет. Во сне болезнь быстрей проходит.
— Да уж… Дремать — самое время.
— Все, Николаич. Сиди, никуда не выходи. Менты тут вряд ли будут бродить. Слишком уж глухое место.
— А может… В другой раз? — Максимов все еще пытался не упустить возможность поучаствовать в силовой акции.
— Нет, Николаич. Все уже решено. Держись!
— Это вы держитесь… — прошептал побелевшими губами Максимов в спины уходящих в темноту товарищей.
— С оружием управляешься хорошо? — спросил Лопата у Карпова.
— Нормально, — Толя вытащил сегодняшний трофей — бандитский «ТТ».
— Ага… Патроны есть?
— Есть. Полная обойма.
— Хорошо… Вот люк.
Подземелье не произвело на Карпова ожидаемого им эффекта. Шли они всего минут десять — по сухому, теплому тоннелю в кромешной тьме, если не считать луча фонарика, которым идущий впереди Михаил Романыч освещал себе путь.