«Значит, ты даже пришла сюда вооруженной», - пробормотал он. «Но вы не можете использовать эту штуку, знаете ли. Этот славный швейцар знает, что вы здесь, не так ли?
«Я знаю», - мягко сказала она. «Но это не имеет значения, когда я уйду, не так ли? И вы не знаете, кто меня послал, не так ли? "
Это было так, он не знал. Его взгляд метнулся к двери спальни. Она была приоткрыта.
Она смеялась. «Боишься, а? Не волнуйся, Стрейвен. Разве я не говорила, что хочу поговорить наедине, Стрейвен?
Он вздохнул. Вот она снова шутит, бросив ему имя Стрэйвен, как бейсбольный мяч. Ее настойчивость означала, что ему придется сломать ее красивую тонкую шею.
«Хорошо, тогда просто скажи об этом».
'Садись.'
Спорить не было смысла - пока нет. Он сел. «Это мило, Стрейвен», - сказала она с удовлетворением. «И не верьте, что вы можете удивить меня пистолетом, потому что я стреляю быстро и стреляю хорошо. Но только в случае необходимости ».
«Юная леди, если вы хотели поговорить об этом, я понимаю, что вы хотели сохранить это в секрете. Но я не думаю, что это никуда приведет ». Он хотел сделать глоток из своего напитка, но потом передумал. Возможно, он мог бы использовать это лучше.
«Хорошо, тогда пусть это приведет к чему-нибудь». Она отпила из своего стакана, затем удобно откинулась на спинку кресла, направив маленький пистолет прямо ему в живот. «Я много путешествую, знаете ли, - начала она разговорным тоном. «Европа, США, Канада, Мексика, Карибский бассейн, кое-где. Я много вижу и встречаюсь со многими людьми ».
Ник напрягся. Ему казалось очень маловероятным, что он забыл бы ее, если бы он когда-либо встретил ее, но это не было невозможным. И становилось все более ясно, что она его узнала.
«Однажды на Ривьере, - продолжила она, - я встретила милого пожилого джентльмена, имя которого ... вы можете угадать?»
Его сердце, казалось, упало на дюйм или около того.
"Шарль де Голль?" он пытался. - Фарук?
"Все еще эти дурацкие шутки, а?" Странно, как изменился ее акцент. Сначала это был английский с этой болтовней о интрижках, теперь это был американец с этими глупыми шутками. «Нет, ангел». Она улыбнулась, как довольная кошка. «Его звали Стрейвен. Лорд Саймон Стрейвен. Прекрасное имя, не правда ли?
«Ах, я не знаю. Это было в семье много лет. К этому привыкаешь, - скромно сказал Ник.
«Я сделаю это, да, - признала она. "Это не заняло у вас много времени, не так ли?"
'Что ты имеешь в виду?' Как будто он не знал этого.
«Ангел, тебе не нужно быть таким глупым», - терпеливо сказала она. «Лорд Саймон - милый старик с белыми волосами».
«Я рад, что ты так к нему относишься», - сказал Ник. «И тебе посчастливилось встретиться с ним. Старый джентльмен не выезжал из Лондона более двух или трех раз за последние десять лет. Ривьера, посмотрим. Это должно было быть года четыре назад, не так ли?
Она просияла. «Как умно. Действительно, мне сказали, что он отшельник. Но он был далек от того, чтобы забыть все. Один бокал игристого шампанского и ... ну, это мое дело. Но мы отлично поладили. Он так много рассказал мне о себе. И, может быть, ты тоже захочешь сделать это сейчас. Начиная с того, почему вы выдаете себя за лорда Саймона Стрейвена.
«Я не претендую на это», - сказал Ник.
'Конечно, это является.' Ее улыбка превратилась в гримасу. «Я знаю его, говорю вам, я имею в виду, что знаю его . Когда парень подошел к бассейну с посланием для лорда Стрейвена, а вы вскочили и чуть не сбили меня с ног, я поняла, что происходит что-то странное. Ты не больше Стрейвен, чем я. Он возбужденный старый олень, но он хороший и богатый, ему около ста лет, а вам гораздо меньше.
'Тебе должно быть стыдно.' Ник слабо усмехнулся. Она пролила новый свет на почтенного лорда Стрейвена. - "Какой способ говорить о моем отце".
'Твой отец?' На мгновение она выглядела немного пораженной. Но она быстро поправилась. «О нет, забудь. У него одна иссохшая дочь, и если это ты, то все, что я могу сказать, это то, что у тебя красивая маскировка. Нет, приятель. У лорда Саймона нет сыновей.
И это было так. В мире было очень мало людей, которые что-либо знали о лорде Саймоне, за исключением небольшой группы друзей, которые гарантированно поддержали бы рассказ Ника, если его спросят о нем. Он редко выезжал за границу, вел свои дела по переписке или через Томми Хэнсбери, и большим разочарованием в его жизни было то, что у него не было сына и наследника. Вряд ли кто-либо за пределами Лондона мог это знать. И Картеру пришлось признать это и встретить одного из немногих людей, которые это знали.