Тимофей еще огляделся по сторонам, пытаясь опеределить, где лежит тот, чьи вопли послужили началом этому побоищу. Как-то его не было видно. Неужели пятки насолидолил, мерзавец? Да нет, вон в дальнем конце зала из-за пустой бочки, которая только что служила кому-то столом, точат ноги в разбитых кирзачах. И кому еще они могут принадлежать, кроме как любителю покричать? Похоже, он свое получил. По крайней мере сейчас. В будущем… Ну, будущее и покажет. Зона большая, но не такая, чтобы в ней рано или поздно на одной тропинке не встретились двое, имеющие друг к другу счеты. Она рассудит, кто прав, а кто виноват.
Получается, подумал Тимофей, нужно уходить. Без причины махать кулаками — глупое занятие. Да еще и до двери, как специально, рукой подать.
Прикидывая это, он увернулся от брошенной в него бутылки, дал по сопатке незнакомому, слишком близко к нему оказавшемуся сталкеру. Удачно дал, так что того вынесло на середину зала. Ну а там он уже сполна отведал, что такое оказаться в центре потасовки. Там ему хорошо физиономию отрихтовали.
Ковальский же, недолго думая, чуть ли не рыбкой нырнул в дверь, да и был таков.
Оказавшись снаружи, он чисто по инерции сделал несколько шагов, оглянулся на заведение, буквально сотрясавшееся от топота, звона посуды и криков, успел увидеть, как кривая вывеска над входом покосилась еще больше. Потом послышался грохот, и можно было поклясться, что это кто-то внутри всем телом впечатался в притолоку двери. Последовал новый взрыв истошных криков и мата.
Хмыкнув, Тимофей отошел еще на несколько шагов и, присев на пустой ящик из-под тушенки, достал из кармана сигареты. Удивительно, но пачка уцелела, и это не могло не обрадовать. Выщелкнув из нее сигарету, Ковальский прикурил и, попыхивая ароматным табачным дымом, стал ждать, когда драка стихнет.
После этого, надеялся он, можно будет войти внутрь и, если уцелела хотя бы одна бутылка, немного выпить. Видит бог, он в этом сейчас нуждался, да еще как.
— Не против?
Тимофей хотел было послать спросившего подальше, но не успел открыть рот, как вдруг обнаружил, что он уже бесцеремонно устраивается рядом. Благо ящик был большой и для двоих место нашлось.
Ну и наглец!
Мрачно ухмыльнувшись, Ковальский резко повернулся и, взглянув на своего непрошеного соседа, вдруг обнаружил, что это Сеня Моховой, владелец заведения, из которого он только что вышел.
— Ну и ну, — сказал Тимофей. — Как я понимаю, этот ящик принадлежит тебе. Зачем тогда спрашиваешь?
Криво улыбнувшись, Сеня пожал плечами.
— Вежливость — лучшая политика. Особенно на моей работе. Конечно, до поры до времени.
— До поры до времени… — пробормотал Ковальский.
— Именно.
— А почему ты здесь? Твою халабуду разносят.
— Еще успеется, — послышалось в ответ. — Ущерб там посчитать есть кому. Те, кому придется платить, не сбегут. А мне вот, допустим, захотелось поговорить с тобой прямо сейчас.
Тимофей насторожился.
Плохое вступление к разговору. Не сулящее радостных перспектив.
— Поговорить? О чем? — спросил он.
— Да вот мысли разные у меня возникли. Кое-что я тут прикинул.
— А именно?
— Ну, к примеру… — Сеня вынул из кармана засаленный блокнот на спиральке, перелистнул его, нашел нужную страницу. — К примеру, ты появился у меня в «Штях» неделю назад. Семь дней.
— Да, появился. И что?
— Угу. Значит, я не ошибся. Сдал ты хабар богатый и, как положено, как делают опытные люди, отдал на сохранение деньги мне. На всякий случай и на покрытие расходов.
— Сдал. Разве это плохо?
— Я бы сказал — предусмотрительно.
Дверь «Штей» широко распахнулась, и из нее, точь-в-точь ковбой из салуна в каком-то вестерне, вывалился один из драчунов. Успев сделать всего лишь пару шагов, он зацепил ногой валявшийся на земле обломок доски и, потеряв равновесие, плашмя рухнул на утоптанную землю. И остался лежать неподвижно. То ли потерял сознание, то ли решил сначала слегка восстановить силы. А может, и заснул? Не было у Ковальского желания пойти и проверить, как там все обстоит на самом деле.
— Ко мне есть какие-то претензии? — спросил он.
— В тот же день у меня в баре по твоей вине случилась генеральная драка с «долговцами», — продолжал владелец «Штей». — Причем, как я понимаю, начинать ее ты имел полное право. Нехорошо они на тебя то ли посмотрели, то ли что-то сказали.