Прикоснуться к этому конверту оказалось еще страшнее, чем взять в руки пистолет. Как будто бы это были не простые снимки, а труп человека, которого она убила. Настя вздрогнула и почувствовала, как мурашки пробежали вниз по всему телу. В конце концов, это просто конверт. Сейчас она достанет его и не будет — ни за что не будет — разворачивать! У нее еще есть время, она посмотрит фотографии потом, завтра, или даже не завтра, а послезавтра, в тот день, когда... А сейчас — не будет.
Внезапно у нее закружилась голова. Она прислонилась к прохладной поверхности кафеля и почувствовала, как бьется кровь в висках. Совершенно отчетливо, словно на телеэкране, она увидела пустую квартиру. Ничего вокруг — только голые серые стены и лампочка, забрызганная побелкой, висящая в центре потолка. Вот и она, Настя, — подходит к окну, приоткрывает створку. Поток холодного воздуха врывается в помещение — но она его не чувствует. Она напряженно смотрит вперед — туда, откуда сейчас, с минуту на минуту, должна появиться ее жертва. Секунды текут медленно — слишком медленно, чтобы все это не показалось ей вечностью. И вот она видит силуэт...
Настя зажмурила глаза и встряхнула головой, попыталась избавиться от навязчивых видений. И вдруг, повинуясь внезапному порыву, даже не осознавая причины, которая побудила ее это сделать, Настя открыла конверт. Быстро, не раздумывая, она повернула его обратной стороной и вытащила несколько снимков. На первом из них был изображен человек в полный рост. Настя, даже не взглянув, отложила снимок в сторону. А вот на второй фотографии было изображено его лицо. Знакомое лицо, которое Настя видела сотни раз в день, просыпаясь по утрам и засыпая ночью. Родное, любимое лицо — лицо Олега.
Настя сидела на полу в ванной. Она вспоминала недавний разговор с Олегом. И все же тогда она не придала его словам слишком большого значения. Теперь эти слова стали для нее разгадкой. Хотя какая теперь разница?..
Олег очень любил свою работу. В тот вечер они и разговаривали о его работе.
— Так вот... Понимаешь, Настя, работа журналиста — это не совсем та работа, которую представляет себе большинство людей — пришел на какую-то выставку или пресс-конференцию, щелкнул диктофоном, потом переписал и отдал в верстку. Может быть, раньше так и было, а сейчас все совсем по-другому. Конечно, можно писать статьи о симфонических концертах или спортивных баталиях. И я не хочу сказать, что это неинтересно. Но только ведь на этом много денег не заработаешь. А есть определенная категория журналистов...
— Папарацци? — перебила Настя.
— Не совсем. — Олег улыбнулся. — Папарацци — это те, кто делает и помещает в газетах скандальные снимки из жизни знаменитостей. А у меня ситуация другая. Я провожу расследования.
— Расследования? Ты же не частный сыщик?
— Что-то наподобие. Конечно, не по собственной прихоти. Видишь ли, Настя, не хочу показаться тебе нескромным, но таких журналистов, как я, в нашем городе очень мало. Дело не в умении писать, а в умении добывать материал. Нас, как волков, ноги кормят. Конечно, первые мои громкие статьи были написаны только по собственной инициативе, а потом... Знаешь, иногда вовремя поданная информация бывает чрезвычайно выгодна одним людям и точно так же невыгодна другим. Вопрос в том, каким образом эту информацию добыть.
Еще некоторое время Олег с увлечением рассказывал Насте о своей работе, о том, как она сложна, интересна, а порой и опасна.
— Помнишь, — спросил он, — я говорил тебе о том, что в скором времени, возможно, смогу заработать много денег?
Настя кивнула, и Олег продолжил:
— Сейчас, в данный момент, я провожу очень серьезное и крупное расследование. Не стану утомлять тебя подробностями. Суть в элементарной борьбе конкурентов. Один конкурент хочет устранить другого — вот и все. Открыть себе более широкое поле деятельности. Хотя в этой ситуации определенно замешана еще и политика. Это касается одного человека, который работает в правительстве. Но мне обещали очень хорошие... огромные деньги за то, что я соберу и опубликую информацию об их совместной нелегальной деятельности по продаже черного металла за границу.
Настя не совсем отчетливо понимала все то, что говорил ей Олег.
— Отчаянный... — произнесла она и слегка дотронулась губами до его щеки. — Скажи, а что будет с этим человеком... Ну, который занимается этой нелегальной деятельностью? В том случае, если в газете появится твоя статья?
Олег пожал плечами:
— Не знаю, дадут ему тюрьмы лет десять, может, больше. Да мне какая разница!
— Как это — какая разница! — возмутилась Настя. — Неужели ты не понимаешь, что он просто так этого всего не оставит! Или ты думаешь, что этот человек тебя по головке погладит за то, что ты его в тюрьму засадил?
— Не думаю, — согласился Олег, — но, во-первых, Настя, он же будет в тюрьме. Я так думаю, его арестуют почти сразу после того, как статья выйдет в свет, а все документы и копии, которые мне удалось собрать, будут переданы в прокуратуру.
— Ты что, собираешься передать их в прокуратуру? — удивилась Настя. — Это-то тебе зачем?!
— Да не я, — отмахнулся Олег, — не я, а те люди, которые заказали мне сбор материала. Но это — мое предположение. Я почти на сто процентов уверен в том, что не ошибаюсь. В любом случае, пойми, Настя, я ничем не рискую! Статья будет подписана, как это часто бывает, редакционным псевдонимом, а конфиденциальность информации...
* * *
Никакой конфиденциальности не было. Теперь Настя внезапно поняла, кто он — этот самый человек, им которого Олег ей не называл. Но теперь было слишком поздно. Слишком поздно для того, чтобы что-то изменить... Зачем он ввязался в это дело? Каким образом произошла утечка информации? Всего этого Настя не знала. Все это по большому счету теперь не имело абсолютно никакого значения.
Настя понятия не имела, сколько времени прошло с тех пор, как она вскрыла конверт. Фотографии в беспорядке рассыпались вокруг. Настя чисто механически переводила взгляд с одной на другую. На одной из них он был снят крупным планом — видимо, это была фотография на какой-то документ. На другой Олег стоял, слегка развернувшись, смотрел прямо перед собой, мимо объектива. Еще на одном снимке он был изображен именно таким, каким она привыкла видеть его каждый день — в своем толстом светло-коричневом свитере и распахнутой коричневой дубленке. Приглядевшись, Настя поняла что Олег находится... возле ее дома!
Она горько усмехнулась — так вот откуда эта странная ирония в голосе Власова! «Зачем мне за тобой следить, глупая?» Конечно, он следил не за ней — он следил за Олегом. Значит, Власов прекрасно обо всем знал и все же решил не отступать от намеченной цели. «Это какой-то моральный садизм, — подумала Настя. — Что я ему такого сделала, за что он мне мстит? Он хочет меня заставить убить человека, которого я люблю, с которым живу, сплю в одной постели, которого уже представляю отцом своего ребенка...» Сердце пронзила острая боль. Перед глазами, сменяя друг друга, вставали два лица — лицо Никиты и лицо Олега. Она поняла, что находится в капкане. Власов не просчитался, поставив на нее. Потому что в том случае, если ей придется выбирать между ними двумя, она выберет сына. Не колеблясь ни минуты. А выбирать ей придется — ведь другого выхода нет. Впрочем...