При мысли о родителях Игоря Настя помрачнела. Завтра идти на день рождения к Алевтине Григорьевне, его маме, а так не хочется! Настя вообще как-то неуверенно чувствовала себя у Игоря дома, хотя его родители никогда не показывали ни тени неприязни к ней. Тем не менее она каким-то шестым чувством ощущала недоброжелательство, исходившее от них, в особенности от Алевтины Григорьевны. Ну что ж, в общем-то нормальное дело. Настя уже давно начала читать книжки по психологии брака и про всяческие сложности, связанные с семейными отношениями, — к предстоящему замужеству она готовилась серьезно, хотела, чтобы в ее семье все было без ненужных ссор, чтобы между ней и Игорем не было никаких дурацких конфликтов на пустом месте, как это нередко случается. Из книжек этих Настя знала, что нередко девушке приходится сталкиваться с непреодолимой ревностью матери ее избранника. Что ж, спасибо и за то, что Алевтина Григорьевна по крайней мере открыто не показывает своей неприязни.
Игорь как будто почувствовал, о чем она думает, нарушил молчание, в котором они сидели на скамейке рядом с Настиным домом — ставшие традицией десять минут после того, как он проводит ее домой с тренировки.
— Настя, ты помнишь про завтра? В пять часов, не забудь.
— Помню. Игорек, а может быть, ты за мной зайдешь?
— Зачем? — удивился Игорь.
Настя принялась смущенно разглядывать ремень своей потрепанной спортивной сумки.
— Ну... не знаю... Просто так, — дала она исчерпывающее пояснение, стараясь не смотреть Игорю в глаза.
Он ласково, но настойчиво приподнял ее голову за подбородок и вопросительно заглянул ей в лицо.
— Эй, маленькая, ты что?
— Нет, ничего. Просто я немного стесняюсь. Там же, наверное, гости будут.
Игорь рассмеялся:
— Ну, будет человека четыре. Так ведь, Настя, это же люди будут, а не монстры, не зомби и не мутанты. Честное слово!
Настя тоже расхохоталась, но разговор этот не шел у нее из головы. Вечером, когда они с матерью ужинали, Елена Павловна осторожно поинтересовалась у Насти:
— Дочка, так ты в педагогический надумала все-таки?
Настя удивленно отставила чашку с чаем и взглянула на мать:
— Мам, ну конечно! Странный вопрос, вроде уже выяснили все. И кстати, почему «все-таки»?
Мать озабоченно покачала головой:
— Ты, дочка, пойми меня — я же за тебя беспокоюсь.
— А чего за меня беспокоиться? — спросила Настя уже немного раздраженным тоном.
Елена Павловна немного помедлила с ответом, но потом все же нерешительно произнесла:
— Ты, Настя, не сердись. Я вот что беспокоюсь-то: а ну как ты надумаешь сразу после школы замуж выскочить? Тогда уж прощай, институт. А мне так хочется, чтобы ты образование получила. Ты, дочка, сейчас и сама не понимаешь, как это важно.
Настя хотела было резко сказать, что та уже замучила ее своими вопросами, но, взглянув на худенькую фигурку и усталое лицо матери, сдержалась и ласково ответила:
— Мам, ну что ты волнуешься? Я тебе уже говорила — свадьба не раньше чем на втором курсе. Все ведь решено.
Она и сама колебалась, все раздумывала, не лучше ли действительно выйти за Игоря сразу после окончания школы, да он и сам на этом настаивал. Но теперь ей почему-то вспомнились жесткое лицо Алевтины Григорьевны и ее притворная сладкая улыбка, и Настя твердо решила, что со свадьбой действительно не следует торопиться. Пусть родители Игоря убедятся в том, что женитьба никак его учебе не помешает. Ой, как все-таки долго еще ждать!..
— Настя, я его слышу! Он шевелится, представляешь, шевелится! Вот, вот — толкается! — Игорь оторвал голову от Настиного живота и поднял к ней лицо со странным выражением — возбужденным, радостным и испуганным одновременно.
Настя нежно и немного снисходительно, как несмышленышу, улыбнулась, глядя в эти любимые глаза, такие блестящие сейчас, как будто подернутые влагой.
— Ну конечно, шевелится. Ему же скучно там в темноте, вот он и развлекается по-своему. «Ау, папа, поговори со мной», — произнесла она детским голоском.
Игорь рассмеялся и осторожно прижал ее к себе, не поднимаясь с пола. Так он и стоял на коленях на стареньком ковре возле дивана, на котором полулежала Настя, обняв ее и покрывая легкими поцелуями ее глаза, щеки, конопатый нос.
Неожиданно Настю пронзила странная мысль: «А может быть, сейчас самый счастливый день в моей жизни? И потом я всегда-всегда буду его вспоминать и думать о том, как было хорошо? Да нет, не может такого быть! — Она, отгоняя эту нелепую мысль, мотнула головой, потревожив мужа. — Вот родится малыш, и все будет еще лучше. И вообще, у нас всегда все будет просто замечательно!»
— Настюшка, ты что? — спросил Игорь, заметив ее движение.
— Ничего... Думаю, чем тебя на ужин кормить. Тебе что разогреть — котлеты или рагу?
— Я сам, малыш, не беспокойся. Ты сама что будешь?
Игорь протопал на кухню, и вскоре там аппетитно зашипело масло на сковороде, а потом послышался голос Гарика Сукачева — Игорь включил радио. Настю больше не беспокоило ничего, кроме выбора имени для маленького. Максим? Никита? Олег? Хорошее имя, красивое... А может быть, назвать его Кириллом? Кирилл, Кирюша...
— Игорь! — постаралась она перекричать шум на кухне.
Игорь моментально появился в дверях с перепуганной физиономией.
— Что случилось?
— Ничего, — удивленно пожала плечами Настя.
— Господи, а чего ты тогда так закричала?
— А я думала, ты не услышишь. Игорек, я вот что спросить хотела: может, мы его Кириллом назовем?
— Нет, — твердо заявил Игорь. — Мне не нравится. И вообще, пусть родится сначала, мы на него посмотрим, а потом уже и имя выберем. Да, сынуля? — Он провел теплой ладонью по Настиному животу. В ответ малыш резво брыкнул ножкой.
Оба они почему-то были совершенно уверены в том, что у них будет именно мальчик, хотя знали, что УЗИ частенько обманывает. Игорь, правда, говорил, что и девочке будет очень рад, но Настя-то прекрасно видела, что при упоминании о мальчике, о сыне, голос у него становится совершенно другим и глаза приобретают мечтательное выражение.
Она и сама как будто воочию видела, как Игорь слегка подталкивает большой мяч, и тот по зеленой траве катится к смешному щекастому карапузу в ярко-желтой маечке. Он пытается догнать мяч, пухлые ножки заплетаются, малыш плюхается на попку, разразившись громким ревом. Настя подбегает, подхватывает его на руки, целует, смеется... Вот оно, настоящее счастье!