— Ты не понимаешь…
— Так помоги мне понять. Расскажи.
Я осторожно, точно боясь спугнуть трогательную лань, потянулась к брюнетке и накрыла своей ладонью ее руку. Карие глаза девушки смотрели на меня со смесью недоверия и жгучего желания поделиться наболевшим. Этот взгляд глубокого одиночества и болезненной загнанности обстоятельствами в угол я узнала бы за мгновенье и среди тысяч. Сама много лет наблюдала его в зеркале.
Молчание затянулось.
Я уже и не надеялась на продолжение разговора. Но Ада, глубоко вдохнув, точно перед прыжком в воду, все же заговорила.
— Я не из этого мира.
Честно говоря, должного удивления после такого заявления не испытала. Хотя по законам жанра должна была. Еще при первой встрече меня поразила волшебная красота девушки. Чувственная. Хрупкая. Светлая красота. От которой обычно должно замирать сердце, перехватывать дыхание. Такой красотой любуются, словно изысканным экзотическим цветком — центром оранжереи.
Наверное, именно поэтому где-то глубоко внутри я всегда догадывалась, что подобной внешностью человек обладать не может.
— Не человек, — в тон моим размышлениям, сказала она. — Хотя почти ничем не отличаюсь от людей.
Ада замолчала. Настороженно поглядела, словно ожидала, что в любой момент после такого признания я могу сорваться и с криками сбежать. Возможно, в прошлом я именно так и поступила бы. Но после всего того, что успело со мной произойти в короткий срок, слова брюнетки не подействовали ужасающе. Наоборот, лишь больше пробудили любопытство. Поэтому я поспешно кивнула, наглядно показав, что не боюсь продолжения. И Ада не заставила меня долго ждать.
— Там, где я родилась, строгие порядки. По вашим меркам еще и очень странные, — скривилась девушка. Ее плечи поникли, будто на них давил нелегкий груз. — Жизнь в тех условиях стала бы для меня мучением. Поэтому я решилась на побег.
Не знаю, чем я заслужила откровенность Ады, но боялась даже лишний раз глубоко вздохнуть, чтобы не спугнуть волшебство момента. Сейчас, казалось, мы с ней очень сблизились. Не имея ничего подобного ранее, даже с матерью, я не знала, чего именно лишена. Теперь, испытав душевную теплоту от общения, поняв разницу, последнее, чего хотелось — потерять это.
— Но просто так уйти не удалось. Я заключила сделку с Нисом. Он правитель моего мира, — объяснила девушка. — Нис отпустил меня ровно на год. С один любопытным условием.
— И с каким же?
Ада сгримасничала, будто любое напоминание об этом причиняло ей ощутимый дискомфорт, и проигнорировала мой вопрос.
— Если же я не смогу его выполнить, то через год вернусь домой. Как раз на церемонию инициации. И поступлю в полное распоряжение Ниса. Пополню гарем его личных рабынь. Катя, я ведь видела, что становится с девочками после удовольствия побывать в гареме повелителя. После такого… не выживают. А если и выживают, т длится эта жизнь совсем недолго.
Силясь не вздрогнуть от яркой жуткой картинки, что тут же нарисовало мое воображения, постаралась упорядочить услышанное.
— Церемонию инициации? — уцепилась за совершенно непонятную деталь.
— Да, она проходит на двадцать пятый полный цикл лин в моем мире. Это ночь, когда каждая девушка из чистого рода становится женщиной. Если, конечно, не была вознаграждена избранником раньше срока. Или отдана в гарем…
— Ты девственница?
Ада поморщилась. Полную неожиданность этого факта для меня дополнил стыдливый румянец, что окрасил щеки девушки. Даже краснела брюнетка очаровательно. Я не могла этого не признать.
— Девственность — не болезнь, — ощетинилась она.
— Конечно, нет! — охотно согласилась с ней я, быстро справившись с удивлением. — И, если честно, я бы хотела распрощаться со своей вместе с особым человеком. Мужчиной, которому смогла бы подарить сердце, а не только тело. Увы, в свое время я поспешила и выбрала не того. Теперь жалею.
Ада смягчилась. Напряженность почти исчезла из ее глаз. Лишь грусть оттянула уголки губ чуть вниз и портила приятные черты лица девушки печатью тоски.
— Мой срок почти истек. Условие я не выполнила.
От одного взгляда на брюнетку у меня защемило сердце.
— Как же так? Может, что-то еще можно сделать?
Повторно любопытствовать на тему загадочного условия — не стала. Если бы Ада хотела — рассказала бы. А раз нет, то и настаивать, лезть без спроса в душу, ни к чему.
— Сегодня я окончательно поняла, что борюсь с ветряными мельницами. И уже даже без особого запала, а так… чтобы руками помахать и не бездействовать, — вперила взгляд в никуда девушка. Ее голос звучал тихо, ровно, а оттого еще более жутко. — Невозможно победить там, где изначально не было и шанса на победу.
— Я не понимаю…
— Мне просто не повезло влюбиться не в того. Я ошиблась с выбором.
— Ты любишь Иллариона? — встрепенулась я.
Внутри продолжала тлеть искра надежды, что не все потеряно. Тем более Ада не раскрывала всех деталей сделки с загадочным повелителем ее мира. И как показывала человеческая практика — любое правило можно обойти. А значит, и здесь возможно отыскать лазейки.
К тому же я видела, какими глазами Илларион смотрел на Аду при любом удобном случае, думая, что девушка не замечает! Так не смотрят на того, к которому не испытываешь серьезных чувств! Не то чтобы я была особым экспертом в отношениях с противоположным полом, но в этой ситуации внутреннее чутье настойчиво подсказывало, что сдаваться так рано — не стоит. А еще знала: именно Илларион тот, кто всегда находит решение. В любой, даже самой тупиковой, ситуации. То, что оно еще не было найдено, доказывало одно — сатир в неведении.
— Значит, ты говоришь, что не испытываешь к нему сексуального влечения? — откашлявшись, Ада резко сменила тему.
— Ну да…
— Очень интересно, — покачала головой девушка и прищурилась. — Значит, у тебя уже есть истинное чувство. Только так можно противостоять специфическому обаянию сатира.
В ту же секунду перед глазами встало улыбающееся лицо Егора. Первое что я испытала — радость, а после… всепоглощающий ужас.
Любовь — совершенно не то, к чему я оказалась бы готова. Особенно сейчас. А если учесть еще и то, что выбранный глупым сердцем мужчина — последний подходящий на «жили они долго и счастливо»… Неприятная дрожь прошлась по позвоночнику.
Пусть я буду трусихой, но уж лучше попытаться избежать будущей боли, не позволив искре перерасти в полноценное пламя, чем сгореть потом в агонии. Если вдруг все пойдет не так…
Позволь я себе прикипеть к Егору и в случае проигрыша загадочной игры с последующей смертью мужчины, меня никто не спасет. Терпеть потери — последнее, на что я когда-нибудь добровольно подпишусь.
Оставалось укрепить уже проложенную между мной и Егором дистанцию и надеяться, что чувства в сердце угаснут сами по себе. Хотя внутренний голос продолжил противно напевать о самообмане…
Отдать Аде должное — она не стала заострять на моем поведении внимания. Хоть я и уверена, ничего не смогло скрыться от ее цепкого взгляда.
— Как бы то ни было, Катя, прошу, послушай меня и не провоцируй главу на откровенный конфликт, — Ада понизила голос до шепота, словно перестраховывалась возможного подслушивания. — Не флиртуй с Илларионом, если хочешь избежать неприятных последствий.
Я не стала сдерживать саркастический хмык.
Во-первых, сама возможность флирта с Илларионом вызывала во мне веселье своей фантастичностью.
Во-вторых, даже мысленно я не могла представить Егора и откровенный конфликт с серьезными последствиями рядом. Как ни крути, а с этим мужчиной я всегда была в безопасности. Даже в момент его кратковременного безумия той ночью, при воспоминании о которой кровь в моих жилах точно превращалась в огонь.
— Уже были прецеденты? — насмешливо бросила в ответ.