Казалось, внутреннее «я», что только стало набирать силы и смелости показываться наружу, обладало дерзким, скверным характером. Не скажу, что испытывала хоть какое-то беспокойство по этому поводу. Просто устала подгонять себя под чужие, навязанные мне, «правильные» рамки. Мамину идеальность…
Совершенно точно знала — больше стараться выкроить себя по чужому лекалу не буду. Довольно. Эти новые, внутренние изменения мне… сильно нравились! И становиться прежней не было ни единого желания.
Пересилив себя, открыла глаза. От яркого солнечного света виски прошило резкой болью, несколько слезинок даже скатились по щекам.
Наконец я в полной мере и воочию прочувствовала, что значит… похмелье. Вчерашнее «хорошо» никак не сопоставлялось по интенсивности, силе с сегодняшним «плохо». Нет, водить дружбу с алкоголем, чтобы терпеть такие последствия после эфемерного и кратковременного ощущения «счастья», точно не мое.
Стоило выдержать несколько невыносимо длинных секунд и боль притупилась. Свет больше не впивался в глаза, будто обоюдоострое лезвие.
Кое-как умудрившись принять полусидящее положение, на тумбочке я заметила поднос с крышечкой. Под ней меня ожидал стакан с водой, таблетка, несколько печенюшек на блюдечке и… маргаритка.
Удивление оказалось настолько сильным, что записку рядом с цветком я увидела в последнюю очередь. Ровным почерком на идеально белом листке было написано: «Выпей таблетку — станет легче. И обязательно перекуси перед завтраком».
Мило.
Оглядывая этот утренний презент, я не смогла сдержать улыбки.
Как ни крути, а внимание — приятно. Пусть даже и не знала, кто таким образом решил обо мне проявить заботу. Сердце подсказывало, что… это дело рук Егора. Живой причины моего вчерашнего пьянства. Только вот так легко радоваться поразительным изменениям мужчины я не спешила. Ждала подвоха.
Не став долго растягивать с раздумьями — быстро запила таблетку водой. По ощущениям всего через пять минут окатило значительным облегчением. Головная боль действительно поутихла. Барабанная дробь в висках сбавила темп.
Перекус печеньем был сомнительным во всех смыслах. Есть пока совершенно не хотелось, да и желудок занялся собственным демаршем, то и дело к горлу подкатывала тошнота. Несмотря на это я все же решила довериться опыту хозяина записки, сама же, как справляться с похмельем не имела и малейшего понятия.
После двух печенюшек тошнота действительно прекратилась. Желудок успокоился. А мое настроение улучшилось.
Насладившись тонким ароматом маргаритки, я поспешила в ванную. Каждое движение больше не причиняло дискомфорта. Так что и жизнь, казалось, засияла яркими красками.
Позже, когда раздался стук в дверь и, не дожидаясь ответного приглашения, в спальню вошла Ада, я чувствовала себя полноценным человеком. Успела принять душ, избавившись от остатков алкогольного тумана в теле, оделась в удобные джинсы и легкую, из полупрозрачного шифона, блузу. В общем, приобрела вполне адекватный вид, от которого окружающие не должны были шарахаться, словно повстречали восставшего из ада.
— Привет! — улыбнулась девушка. — Я вижу ты бодрячком. Зря даже беспокоилась.
Я кивнула на приветствие, проследив взглядом, как Ада поставила поднос на журнальный столик у кресел. Стоило снять крышку, как до меня донесся аппетитный запах омлета и кофе.
— Я принесла тебе таблеточку от похмелья. Вы — люди, совершенно не умеете пить, — беззлобно улыбнулась брюнетка.
— Просто, наверное, делаем это не настолько часто и мастерски, как существа, — не осталась в долгу я, мысленно поражаясь, что догадка о заботе Егора оказалась правдой.
— Один — один.
Ада ухмыльнулась и шутливо отсалютовала мне.
Несколько минут, она сосредоточенно сервировала журнальный столик. Я даже залюбовалась тем насколько слаженными и мастерски выглядело каждое ее движение. Про таких людей смело можно сказать, что природная грация является одним из их многочисленных достоинств.
Как только все, по мнению Ады, заняло свои положенные места, девушка отошла в сторону.
— Как тебе идея совместного завтрака? — спросила она, нерешительно поглядывая на меня взглядом из-под полуопущенных ресниц. — Конечно, время завтрака давно прошло. Но я тоже еще не успела поесть и… Поэтому… Но если ты против…
— Только за, — поспешила перебить девушку, пока она в своих выдумках не дошла той точки, когда нам обоим станет неловко. — Ужасно проголодалась. Приступим?
Желудок, словно в подтверждение моих слов, призывно и громко заурчал. И я, смущаясь от явной наглой демонстрации этого «предателя», поспешила устроиться в одном из кресел возле столика.
Ада просияла искренней улыбкой. Казалось, ей действительно был важен мой ответ. По крайней мере, я заметила напряжение, которое тут же оставило девушку после услышанного.
От повторной таблетки отказалась. Проследив за моим взглядом, брюнетка заметила поднос-сюрприз на прикроватной тумбочке. Лицо девушки озарилось пониманием.
— Хорошо, что о тебе есть кому позаботиться, — прошептала она. Я не ожидала, что печаль, прозвучавшая в голосе Ады, так болезненно ударит меня. Словно кулаком в живот кто-то двинул. Пришлось отчаянно изображать кашель, пряча его в кулак. Сама же девушка, казалось, ничего не заметила: — Я думала, что оказалась между молотом и наковальней, пока очухалась настолько, чтобы отыскать лекарство.
Если бы Илларион в этот момент оказался в поле моего зрения — вцепилась бы мертвой хваткой в его наглую физиономию. Вряд ли такое могло наладить работу его мозгов, раз уж сам до сих пор не понимал, что становится разрушителем чего-то прекрасного. Но может, хотя бы принесло временное успокоение Аде.
— Радует, что пью я нечасто, а напиваюсь вообще лишь первый раз в жизни, — криво улыбнулась Ада.
Девушка изо всех сил старалась изобразить легкость и беззаботность. Если еще день назад я бы наверняка поверила ее уловкам, то сейчас все бравады и маски, точно прахом рассыпались перед глазами, не скрывая истинную картину происходящего.
— Когда закончится твой год?
Ада вздрогнула. Побледнела. Нахмурилась. Но, отдать ей должное, не стала притворяться, что не поняла, о чем именно я спросила.
— У меня достаточно времени, чтобы пока не паниковать. И слишком мало для того, чтобы успеть насладиться свободой и жизнью, которую вы — люди привыкли считать банальностью.
Конечно, такой туманный ответ не мог меня устроить. Что, видать, отразилось соответствующей гримасой на лице. Потому что Ада сморщила носик и отмахнулась:
— Не будем об этом, — по тону ее голоса и глупец догадался бы — откровенничать не станет.
Глупой я не была. Поэтому решила не настаивать, кивнув в ответ.
Девушка смягчилась:
— Зачем портить еду такими скучными разговорами?
— Да, наверное, не стоит.
— Не хочу отвечать за твое несварение, — попыталась пошутить она, посматривая на меня все тем же нерешительным взглядом, который я уже успела заметить несколько ранее.
Так способен смотреть человек, впервые оказавшийся на неизведанной территории, где на каждом шагу могут поджидать ловушки и монстры.
Неизвестно как Ада могла отреагировать — реши я действовать иначе. Добыть нужную информацию упорством или хитростью. Ведь понятно же, что для ее пользы… Но недаром в народе говорят про то, куда ведут благие намерения…
Испытывать судьбу не хотелось. К тому же не так часто у меня налаживались хорошие, дружественные отношения, чтобы так легко ими разбрасываться. Поэтому я подыграла и собралась давить свое любопытство до того времени, пока Ада сама не захочет открыть мне остальные детали этой запутанной истории.
— Несварение — последнее, что я хотела бы получить в придачу к похмелью.
Девушка благодарно улыбнулась. Мы приступили к позднему завтраку. Я уже и не удивлялась, что любая еда, приготовленная Адой, казалась даром богов. Даже такое банальное и простое блюдо, как омлет.