— Ничего себе!
Несколько замысловатых пассов руками и в воздухе замерцали тоненькие белые нити. А всего через мгновенье на краю кровати уже лежало длинное платье, появившееся буквально из ничего!
— Вот это да! — я не прекращала выплескивать восхищение. — Настоящее чудо!
— Благодарю, госпожа, — поклонился домовой. — Но это всего лишь обычная, бытовая магия, что дается в дар моему народу.
Насчет обычности произошедшего я бы, конечно, могла поспорить, но толку-то? Помощник мне попался не только добрый, верный и благородный, но и не в меру скромный. Обязательно примется отвергать любые доводы в пользу своего дара и умений, пытаясь их «обытовить» в моих глазах.
Поэтому я заранее, без лишних споров, сделала вид, что… платье из воздуха совершенно обычное дело. Будто я вообще такое вижу каждый день и совсем не удивлена. Подумаешь! Магия из ничего. Пфф! И правда, бытовуха! Ску-у-укотище!
Ритуальная одежда для церемонии прощания оказалась довольно простого кроя. Балахонистое платье в пол с длинными широкими рукавами. От горловины до кромки низа вещицу украшали маленькие пуговки, по виду напоминающие жемчужинки.
Кузя вызвался меня одеть и на протесты, да доводы в пользу девичьей скромности, никакого внимания не обратил. Правда, и стеснение во мне не проснулось. Даже в тот момент, когда предстала перед домовым в одном белье. Словно мое подсознание воспринимало Кузю, как… нянюшку. Лохматую такую, добрую и совершенно безопасную в плане посягательств на тело.
Ткань платья приятно холодила кожу. Была легкой, невесомой, гладкой на ощупь. А при каждом движении появлялся блеск, отчего создавалось впечатление, что наряд мерцает, словно состоит из звездной пыли.
Белье Кузя мне разрешил оставить свое. Очень великодушно получилось с его стороны. Правда, домовой настоял, чтобы и оно было простым и белым, под тон платью.
Туфельки из мягкой белой кожи, по крою напоминающие обычные балетки, домовой создал при помощи магии. Как и широкий пояс, украшенный вышивкой из непонятных символов, серебристые ленты, которые вплел мне в волосы, забрав те в причудливую высокую прическу. Свободными остались лишь несколько тоненьких локонов, что придавали моему образу естественности и наивности. Макияж наносить не пришлось. Он был бы лишним.
Признаться честно, когда Кузя закончил с приготовлениями, из зеркала на меня смотрела незнакомка, стоило только глянуть в отражение. Красивая, изящная, как тростинка, и… чужая мне.
Не знаю, что именно создало странный эффект, то ли белый, как снег, ослепительный наряд, то ли открытый взгляд, но… вся ранимость, что я прежде тщательно хранила глубоко в себе, теперь просматривалась без лишних усилий. Точно облачившись в ритуальные одежды я… обнажила душу.
Неприятное последствие обычного переодевания. Или необычного? Что-то в том, как домовой старательно и аккуратно наряжал меня было… волшебным, загадочным, наполненным магией.
Финальным аккордом ритуальной одежды выступила золотая брошь в виде львиной головы с глазами-рубинами. Маленькую копию стража, что я ранее приметила на дверях хранилища ордена, Кузя пришпилил мне на платье прямиком над левой грудью, чуть выше того места, где врачи всегда прослушивают сердцебиение. Казалось бы… украшение украшением. Да, роскошное и вероятнее всего очень дорогое. Но что-то в вещице было странным. Взять хотя бы то, что я невероятным образом чувствовала исходящее от нее тепло и постоянно сдерживала желание огладить брошку, как ласкают домашнего любимца. Несмотря на это, ощущение от того, что вещица украшает мое платье, было крайне приятным. В душе разлилось спокойствие и уверенность, будто брошь именно там, где ей и надлежит быть.
Время, потраченное на мое преображение согласно правилам проведения ритуала прощания, не было потрачено впустую. Как и обещал, Кузя рассказал мне некоторые подробности действа, на котором предстояло побывать.
Так я узнала, что каждый член ордена существ связан обрядом посвящения в защитники. Клятву верности, произнесенную во время проведения обязательного ритуала, невозможно нарушить. Отступление от нее приводило… к мгновенной смерти посредством мощного удара магией богини Справедливости.
Таким образом орден обеспечивал себя защитой от предателей в собственных же рядах. Значит те, кто сражался плечом к плечу с Егором, никак не могли выступить против принципов, правил ордена и его главы, решившись на предательство. А если же учитывать приближенных, не связанных обрядом посвящения? Тогда картинка вырисовывалась менее радужной.
Предателем мог оказаться кто угодно: от Иллариона и до Кузи. Хотя в честности ни того, ни другого я совершенно не сомневалась.
Еще крайне любопытным для меня фактом стало то, что члены ордена существ обладали изрядной долей выносливости, силы, смелости. Некоторые из них еще и являлись носителями редких даров Справедливости. Таких как магия стихий и прочие способности, которыми в нашем мире могут хвастаться лишь супергерои из комиксов. Но, увы, бессмертие в число волшебных сил и умений не входило. Члены ордена умирали так же, как и люди. Правда, при благоприятных обстоятельствах срок жизни существ более продолжителен, чем у людей.
Обряд же прощания с почившими воинами проводился для того, чтобы освободить душу существа. Без этого она навсегда оставалась привязанной к мертвой, гниющей плоти, застряв на грани перехода, как в клетке.
Жутко даже представить, не то чтобы пожелать кому-то такую незавидную, мучительную участь.
Особенность церемонии прощания оказалась в том, что провести ее мог лишь глава ордена существ. Именно он обладал разрешением богини Справедливости освобождать души погибших во ее имя воинов. Мне лишь оставалось надеяться, что проблемы со второй сущностью, о которых я вспомнила во время рассказа Кузи, не помешают Егору совершить то, что необходимо. Отпустить души почивать с миром.
Вечер подкрался как-то незаметно. Казалось, только встретилась с домовым, да чуточку утолила любопытство, как пора выдвигаться на церемонию.
Еще один плюс к карме от меня Кузя получил за ответственность, как отличную черту характера. Я уже стала подозревать, что лохматик патологический педант. Он не упускал из виду даже несущественных мелочей. По крайней мере тех, что касались непосредственно меня. Именно с подачи домового я успела подкрепиться легким ужином и теперь, следуя по длинному коридору на встречу неизвестному, не испытывала головокружения от чувства голода.
Ожидание дрожи в коленках, слабости и трепета перед церемонией — не оправдали себя. Несмотря на пассивность перед трудностями и страхами на этот раз я не дрожала, как осиновый лист на ветру, а наоборот, была переполнена уверенностью и спокойствием. Будто кто-то невидимый укрыл меня крепким щитом защиты, а еще продолжал нашептывать на ушко успокаивающие словечки, вселяя уверенность в благоприятном исходе церемонии прощания. Что бы ни происходило на самом деле: очередные магические выкрутасы, воздействующие на мое настроение, или просто характер закалился в трудностях — я с благодарностью приняла это новое для себя состояние внутреннего спокойствия.
Где по правилам должны происходить магические ритуалы и обряды? Я хоть и не знакома с законами мира существ, но продолжала придерживаться шаблона, что для подобного должно быть отведено специальное, крайне специфическое место. Например, жуткая пещера. Ну или, на крайний случай, темный и тоже жуткий подвал. Вообще всеобщая жуткость и мрачность — обязательный атрибут для подобного.
Иные варианты просто не укладывались в голове, но… пришлось приспособиться. Заготовленный шаблон самоуничтожился в ту же секунду, как вопреки ожиданиям, Кузя привел меня не в страшное, темное место, а… в прекрасный сад.
Помимо «живого» лабиринта из кустов и деревьев, который я уже имела «радость» увидеть, на территории особняка оказалось это зеленое великолепие. Ранее я даже и не догадывалась о его существовании. Наверняка потому, что не знала о запасном выходе из особняка, через который провел домовой.