К Егору то и дело кто-то подходил для личного разговора. С моего расстояния слов было не разобрать, да и мимику особо не разглядеть — выражение лица скрывала тень от капюшона. Очень удобно, скажу я вам, для маскировки! Любопытствующие явно могут помереть от недостатка информации.
Не то чтобы я глаз не спускала с мужчины… С чего бы мне замирать от ревности каждый раз, как возле главы начинала крутиться очередная зеленокожая или лилововолосая дамочка?!
Всему причиной — простое любопытство! Да!
Но появление горячо любимой сестрицы Егора я заметила. Краем глаза, да. И то, как рыжая висла на брате, улыбаясь не прореженным комплектом зубов, раздавая кокетливые взгляды направо и налево, тоже заметила. Клянусь, невзначай! Вообще вскользь. Ведь делать мне нечего, только пристально следить за общением главы ордена существ!
Когда небо потемнело настолько, что стало напоминать чернильную кляксу с россыпью мелких блесток-звезд, ритуал прощания начался.
Существа замерли в молчании.
Егор приблизился почти вплотную к цветочному ложу воинов и вскинул руки, словно в молитве. Звуки, казалось бы, полились из него бурным, холодным потоком. Я сразу усекла — не понимаю ни единого слова. Но этот чужеродный язык звучал настолько красиво, торжественно и мощно, что завораживал, насыщал воздух магией, магнитом притягивал все внимание вокруг. И я, если верить ощущениям, захлебывалась силой, что исходила от гортанных, распевных звуков. Возможно, даже и не дышала. Едва ли я помнила в тот момент, как правильно это делать.
Слова, произнесенные Егором, только слетали с его губ, как принимались жить собственной жизнью. Невидимые, они словно повисали в воздухе, делая его насыщеннее, резче, пронзительней и холоднее. Настолько, что в носу щекотало.
А позже, когда завеса из звуков стала такой плотной — хоть пробуй на ощупь, слова превратились в… музыку. Дикую, вольную, наполненную до краев мощной энергией и магией. Она, как сказочная жар-птица, зазывала с собой в невообразимый полет на крыльях ветра, предлагала крутые виражи и незабываемые виды. Все, что нужно было сделать — всего лишь оттолкнуться от земли, вырваться из телесной оболочки и… устремиться в небо за ярким огненным хвостом птицы. И я почти уступила зову, горячий комок опалил грудь, подпрыгнул к горлу, точно душа пыталась пробиться к свободе…
Остановиться и вернуть осознание происходящего, как ни странно, помогла боль. Точнее укол-укус в месте прикрепления броши. Сразу же точно пелена с глаз спала, а рассудок перестал мутиться эйфорийным дурманом. Я осмотрелась по сторонам — существа замерли, точно в трансе, но, если судить по внешнему виду, никто не собирался отдавать Богу душу. Чего я, кажется, только что едва избежала. Чудом просто.
Видимо магия ритуала настолько мощная, что способна «освободить» души не только недавно умерших… А возможно она просто не рассчитана на присутствие людей. Недаром же дела ордена сокрыты от человечества. И если считать правильным последнее предположение, то можно понадеяться, что кем бы я ни была, а человеческого внутри все равно больше.
Пусть воздух все еще полнился, искрился магией, но на меня, кажется, она больше не действовала столь пагубно. И это радовало. Как ни крути, а умирать — последнее, чем я бы хотела заняться в ближайшее время.
На миг я в полной мере ощутила благодарность за вмешательство стража. Даже не стану пытаться ничего другого выдумывать — именно он не дал мне слепо покориться магии. Защитил. И если рассматривать «метку» стража, как абсолютную защиту второго ангела хранителя, то перспектива считаться чьей-то собственностью уже кажется не такой мрачной.
Избавившись от дивной власти ритуала, я заметила, что сам Егор давно уже молчит, его губы не шевелились, а вот звуки все нарастали и множились, становились громче, мощнее, плотнее. Музыка наращивала темп, динамику, неизбежно подходила к кульминации. От острого ожидания некого чуда хотелось затаить дыхание. Чтобы даже малейшим порывом воздуха или секундным ослаблением внимания не потревожить тонкую материю волшебства.
Егор поочередно склонился над телом каждого погибшего воина, прикладывая ладонь к их левым предплечьям. После секундной задержки в руке мужчины образовывалась мерцающая подвеска в форме золотого щита. У меня сложилось ощущение, будто глава вынимал эти украшения прямиком из мертвых тел! Иного рационального объяснения происходящему я не находила.
Стоило мужчине обойти таким образом всех почивших, как он замер. Сжимая в кулаке подвески, другую руку приложил к своей груди, напротив сердца, а голову запрокинул в небо. Все остановилось, будто в ожидании развязки. Музыка замолкла, лишь тревожный стук, похожий на песню барабанов, продолжил разливаться садом.
Время отсчитывало минуты, а ничего не происходило. Тревога сдавила мне грудь. Между рядами существ пронесся шепот удивления.
Неужели у Егора что-то пошло не так?
И если существа догадаются, что глава потерял полноценную связь с мантикорой, как скоро недовольство перерастет в настоящее восстание?!
Присутствовать на втором сражении, вновь стать свидетелем жестокости и глупых смертей? Увольте. Как говорит почти каждая претендентка на призовое место в конкурсе красоты, я за мир во всем мире. Если подобное, конечно, возможно. С нашей-то алчностью и любовью к власти над другими…
По внешнему виду главы ордена не было видно, что эта заминка хоть как-то его тревожит. Можно только позавидовать такой невозмутимости и таланту оставаться уверенным, спокойным в любых обстоятельствах. Особенно тогда, когда все взгляды присутствующих обращены именно к тебе. Как бы от избытка внимания ритуальная одежда мужчины не воспылала! Ведь шепот между существами вот-вот грозился превратиться в откровенный ропот.
Каким образом помочь Егору я не знала, но и стоять сложа руки тоже не хотелось.
Решение пришло само собой. На интуитивном уровне. В спину будто толкнули. Я сделала несколько шагов вперед, чуть не сбив оторопевшего Кузю с ног. И как только остановилась, не зная, что делать дальше, внутри груди точно образовался горячий шар. Мгновение — и эта огненная, но явно невидимая, энергия отделилась от меня. И судя по тому, как споткнулся на ровном месте Егор, словно в его спину что-то врезалось, этот сгусток передался именно ему.
Тут же в саду вспыхнул яркий свет, ослепляя. Не успела зажмуриться, как ночь вновь отвоевала свои права, а толпа существ заполнилась гулом облегчения, радости.
Украдкой, я посмотрела по сторонам. Облегченно выдохнула. Моего вмешательства (или вмешательства стража?) никто не заметил. Кроме, казалось, самого Егора, что повернулся в мою сторону. И хоть капюшон удачно скрывал выражение лица мужчины, но его обжигающий взгляд я прекрасно чувствовала.
Егор раскрыл ладонь и золотые подвески-щиты поплыли по воздуху. Не прошло и нескольких секунд, как медальоны встретились со светящимися шариками, что отделились от тел воинов. Казалось, мир замер, давая возможность полюбоваться чудом на секунду дольше, а потом взорвался стремительным действием. Искрой «светлячки» устремились в небо и… исчезли.
Музыка смолкла, но волшебство продолжилось. Тела воинов, закутанные в белую ткань, растворялись на глазах! Точнее, утопали в цветочных ложах до того момента, пока полностью не скрылись под землей. Единственным намеком о происходящем совсем недавно здесь действе остались цветочные полянки, как своеобразные проплешины среди густой зелени. И если хорошенько приглядеться, то легко заметить, как пестрит сад подобными островками цветов…
Всеобщее напряженное молчание сменилось разговорами вокруг и я, наконец, перевела дыхание. Чувство тревоги пропало так же стремительно, как и появилось. Все же хорошо то, что хорошо заканчивается — как ни крути. На этот раз угроза миновала, хотя и была, честно признать, не такой эфемерной, какой могла показаться со стороны.
С планами на убийство Егора я поторопилась, чего уж тут отбрехиваться. Так разволновалась до дрожи в коленках о возможном бунте против ордена, что и забыть забыла про злость. Посему, когда мужчина словно из-под земли вырос передо мной и протянул руку в галантном жесте, без раздумий вложила свою ладонь в его.