Гора и Лимон покинули подвал. Дверь за ними закрылась. Пульхерия и Павлик остались одни в своей тюрьме, освещенной яркой электрической лампочкой. Пульхерия опустилась на кровать. Павлик присел рядом с нею, и она обняла его за худенькие плечи.
— Не волнуйтесь, Пульхерия Афанасьевна. Вот увидите, все кончится хорошо.
— Павлуша, давай договоримся: обращайся ко мне на «ты». А звать меня ты можешь просто Пулей.
— А как вас называли ваши родители? — поинтересовался мальчик.
Пульхерия укоризненно посмотрела на него.
— Ну… тебя называли? — поправился он.
— Пульсенком или Пуляшей. Ой, у меня много всяких прозвищ: Пульсяндра, Пульфигия, Пульхрения, Пульчинелла, Пуля–почка, Плюшарик, Пульманелла. Меня даже называли Бомбой и Гранатой. А самое простое — Пуля.
Павлик рассмеялся:
— А Плюхой или Плюшкой тебя называли?
— Нет, Плюшкой не называли.
— А Пульхохмой и Пульхимерой тебя называли?
— Ну, малыш, чувствую я, что ты мое имя изменишь так, что меня мама родная не узнает.
— А моя мама сейчас, наверное, плачет, — грустно сказал Павлик.
— Я бы уж точно белугой ревела, если бы у меня такого замечательного мальчика похитили.
— Но мы с тобой не должны им показывать, что мы их боимся, — серьезно сказал Павлик.
— А тебе страшно?
— Честно?
— Конечно!
— Чуть–чуть! Но мне кажется, что им тоже страшно. Разве ты не заметила этого?
— Ты серьезно думаешь, что им страшно?
— Разумеется! Это же видно. Ведь они ввязались в очень опасное дело. Если их схватят, то тут же отправят на много лет в тюрьму.
Пульхерия с удивлением посмотрела на мальчика:
— Ты очень храбрый, Павлуша!
Он усмехнулся таинственно и чуть снисходительно. Пульхерия даже не догадывается, скольких жутких монстров и кровожадных дикарей он уничтожил! Скольких людей, оказавшихся в плену у отвратительных пришельцев, он освободил!
— Пуля, — сказал Павлик, стараясь, чтобы голос его звучал уверенно, — ты не должна ни о чем беспокоиться. Я освобожу тебя.
Пульхерия рассмеялась, а в глазах ее блеснули слезы.
— Как хорошо, что рядом со мной такой храбрый мальчик, на которого можно всегда положиться!
Она встала, вытерла глаза и подошла к шкафу. Внутри на полке стояли два пакета апельсинового сока, две бутылки минеральной воды и двухлитровая бутылка лимонада.
— Неплохо! — сказал Павлик и взял лимонад.
На другой полке они обнаружили несколько книг, журналы с кроссвордами и комиксами.
— Боже, какая трогательная забота! — воскликнула Пульхерия.
Павлик перенес на кровать пачку журналов, налил полный стакан лимонада и погрузился в чтение.
Пульхерия некоторое время смотрела на него с легкой улыбкой, а потом подошла к другой кровати, прилегла на нее и, закрыв глаза, погрузилась в размышления. Ее в произошедших событиях сильно беспокоило одно обстоятельство: в парке похитители были в карнавальных костюмах, а здесь, в доме, они эти костюмы сняли. Не означает ли сие, что, как только бандиты получат деньги, то тут же расправятся с нею и Павликом, как с нежелательными свидетелями, а значит, их участь уже кем–то решена?
И еще одно: Пульхерия интуитивно чувствовала, что все персонажи похищения являются всего лишь исполнителями. Само похищение было спланировано и разработано кем–то другим. А что, если участь исполнителей тоже предрешена?
Глава 6,
в которой Киноше и Викеше поручают найти пропавшего сына банкира и его гувернантку
— Киноша, тебя разыскивал шеф. Велел передать: как только ты появишься — сразу к нему, — сообщил Игорю его напарник майор Разин.
В голосе майора Киноша отчетливо уловил беспокойство. У Игоря отношения с шефом были натянутыми. Причем натянутыми настолько, что Киноша собирался уходить и уже подыскивал себе место. Если не удастся переводом, придется уволиться, решил Игорь, хотя делать этого ему совершенно не хотелось, так как работу свою он любил.
Игорь Андреевич Киноша пришел на службу в милицию сразу после армии, начинал участковым, а сейчас он был уже майором в районном управлении по борьбе с организованной преступностью. Умный, вдумчивый, Киноша не особенно беспокоился из–за своей карьеры, его больше увлекала сама работа. Он не боялся иметь собственное мнение и горячо отстаивал его, если оно шло вразрез общепринятому, что не слишком нравилось начальству, которому все же приходилось терпеть Киношу: майору поручали самые трудные и запутанные дела, и он с блеском решал даже очень сложную головоломку. Раскрываемость у Киноши в управлении была самая высокая.