- Какой ты настырный, Корнилов. Нет, я в эти дела не вле- аю. Кто с кем, как и ачем - не мои проблемы.
- Но они явно не симпатиировали друг-другу в тот момент, и все же согласились играть.
- Согласились.
- И что было потом?
- Игорь проиграл. Он был жутко расстроен. Я подумал, не столько и-а денег, подумаешь, двести баксов, сколько и-а того, что не удалось ликвидировать весь долг. А это, как ни крути - пять тысяч баксов. Половину я ему прощал, как и дого- варивались.
- У него было оружие?
- Не наю, не щупал.
- Потом?
- Он аявил, что немедленно расплатится, сейчас поедет домой и привеет деньги. И ушел. Димка побежал следом а0 ним, я так понял - хотел успокоить. Я остался в комнате, тут соседи подошли, мы выпили... И вдруг - выстрел! Я побежал вни, сосе- ди побежали, выскочили, смотрим, воле кустов лежит Игорь с револьвером в руке. Димка белый, как снег, скаал, что он астрелился... А потом куда-то исче, больше я его не видел.0
- Погибший был вашим должником,- напомнил я.
- Да, был. Это не имеет отношения к делу. Я же скаал ему - подожду. Долги одно, а игра это для души. Не нал, что Игорь так расстроится...0
- Но согласитесь, учитывая то, что Бабаев был любовником жены Трегубова, странно, что они вышли вместе.
- Тебя Лера наняла, так? Вот что, сыщик, брось это дело, и чем скорее, тем лучше. Менты уже во всем раобрались. Игорь был на вводе, куча проблем, это несложно проверить. Думал, равеется в игре, но проиграл. И это стало каплей, переполнив- шей чашу его терпения. Жаль.
- Или его поведение переполнило чашу терпения Трегубова?0
- Не наю. Да что ты аладил - любовник, любовник! К ка- кой с него, на хрен, любовник? Башка проблемами абита... Так что, я тебе настоятельно рекомендую - брось это дело.0
- Это угроа?
- Нет. Все нают, что Лера - ивестная стервоа, она черт-те чего0 может напридумывать. Я вот ей простил весь мужний долг, а она мне истерику акатила. Надоело. Если еще и ты бу- дешь тут шебуршать...0
- Продолжайте.
- Да нет, я уважаю любой бинес, и твой тоже. Но Игорь астрелился и не хрена тут больше копать, людей доставать. Ду- маешь, мне приятно вспоминать? Друьями все-таки были. Я еще спрашивал, он еще отвечал, но смысл его ответов был неименен - это обычная игра. Смерть Бабаева трагедия, а же- на Бабаева - трагедия вдвойне, потому как глупая, стервоная баба, подоревающая всех и вся.
Я тогда ему не поверил, и теперь не верил. Петров лгал, это была странная, очень странная игра, Три человека, которые имеют все основания ненавидеть друг-друга, играют в преферанс по ставке доллар а вист. Серьеная ставка. Я бы на месте каж- дого и них держался подальше от двух других. Но Бабаев, лю- бовник жены Трегубова и должник Петрова - соглашается играть с ними, Трегубов, ненавидящий Бабаева, а может быть, и Петрова, который явно, по его мнению, не аслуживал теперешнего положе- ния, соглашается играть, Петров, уставший от обещаний Бабаева выплатить долг (ря он говорит, что 10 тысяч долларов для него не деньги, для таких каждая копейка деньги) и преирающий неу- дачника Трегубова, бывшего лидера и компании, соглашается иг- рать. Странная игра, вернее, странная компания. В реультате
- труп. По официальной версии Бабаев сам астрелился, но я сильно сомневался в этом, похоже, а то и пострадал. Но от кого? И Петров, и Трегубов, и его жена могли быть вполне довольны официальной версией и каждый и них не хотел, чтобы я анимался этим делом. Каждый мог органиовать покушение на меня. Кто и них? Для того, чтобы попытаться ответить на этот вопрос, нужно было вспомнить многое другое, а я не мог. Голова моя устала и решила отдохнуть. Я уснул.
7
Лена пришла после того, как выключила телевиор и свет в комнате отдыха и отправила спать больных, которые чувствовали себя не так уж плохо и могли смотреть телепередачи, играть в шахматы и домино. Потом она включила дежурное освещение в ко- ридоре и холле, и пришла. Мои часы покаывали начало одиннадцатого. Честно говоря, аждался я девушку. Дневной сон пошел мне на польу, голова совсем не болела, я даже выпил пару рюмок коньяка, в качестве рюмки служил стакан, но я наполнял его так, чтобы вместимость соответствовала рюмке. Коньяк был хоро- ший, почти как наменитый "трехведочный" армянский доперест- роечного ралива. Потом я побродил по коридорам больницы, по- пытался общаться с другими пациентами, но не очень успешно. На моей обращение: "Привет, психи", они почему-то реагировали крайне болененно. Точнее скаать, обижались. Чего тут обижаться, если я и себя считал "психом", в шутку, понятно. Ра это НИИ клинической психиатрии, то пациенты - "психи". Но, мои собеседники так не считали и предпочитали дефилировать по ко- ридору туда-сюда, туда-сюда, нежели общаться со мной. Или иг- рали в шахматы и домино. Ходить просто так, тем более, играть во что-то мне совер- шенно не хотелось, оставалось только смотреть телевиор. О деле я не думал, решил для себя - вернусь домой, рабе- русь со своими аписями, которые, наверняка, лежат в ящике стола, тогда и начну работать. Да и режим ожидания симпатичной девушки не способствовал напряженной умственной работе моей травмированной головы. Словом, я предоставил себе отдых до автрашнего дня. Среди пациенток было немало женщин в домашних халатах и спортивных костюмах, были и симпатичные, но какие-то очень уж аторможенные. После нескольких попыток понакомиться, я по- нял, что они, наверное, действительно, больные, ра не понима- ют, что легкий флирт - лучшая релаксация. А секс - еще лучшая, но об этом даже думать не приходи- лось, глядя на аторможенных от психотропных препаратов жен- щин, убежденных, что чем больше таблеток они проглотят, тем скорее станут доровыми и веселыми. Ну вот, когда я насмотрелся телевиор на десять лет впе- ред, и мои коллеги по головным проблемам рабрелись по палатам и мгновенно уснули (на что я очень надеялся), когда в больни- це, во всяком случае, в нашем отделении воцарилась тишина, ко мне в палату вошла Лена. Мы психологию учили не по Гегелю, а по вполне серьеным учебникам, и, глядя на Лену, я срау понял, что она пришла совсем не для того. чтобы просто поболтать. Впрочем, это может понять любой опытный мужик и бе всяких учебников. Отсюда вы- вод
- не держи пиво в тепле, и не ставь на холод... Черт бы побрал эту рекламу! Но, я думаю, вы поняли, что я хотел ска- ать - не торопи события, иначе все может раом перемениться, но и не дай им амернуть.
- Лена, ты отлично выглядишь!- скаал я, с восторгом гля- дя на ее тонкий халатик. И этот восторг был вполне натуральным.
- Даже не наю, ачем я пришла, мне ведь надо дежурить,- соврала она. нала, отлично нала, ачем. А насчет дежурства - кто же поверит, что все дежурные медсестры исправно сидят а столом у пульта в конце коридора, а не спят (раумеется, чутко!) на ди- ванчике в холле? Но я не стал ее раоблачать. На тумбочке уже стояла бутылка коньяка и два стакана. ну и всякая симпатичная акуска, вроде шоколада, конфет и фруктов. Не сунжук же пред- лагать к францускому коньяку!
- Будем надеяться, больные проведут эту ночь спокойно, и не станут мешать нашей встрече,- скаал я. Легонько обнял девушку, дурашливо чмокнул ее в щеку, и хотел усадить на кровать поближе к тумбочке, но она отстранила мою приглашающую руку, обхватила меня а плечи и, привстав на носочки, потянулась губами к моим губам. Честно говоря, я не ждал такого бурного начала.
- Я включила громкую свяь,- скаала она, когда смогла говорить.- Если будет выов - услышу.
- А дежурный врач?
- Он в другом отделении, для тяжелых. Но, если надо, при- дет. Так что... Я все же усадил ее на кровать, поднес коньяк. Лена, не адумываясь, выпила. Мне ничего не оставалось, как последовать ее примеру. Очень уж явственно она аявила о своих намерениях, все мои теории летели к чертям собачьим. Да и какие тут тео- рии, если дураку понятно - женщина хочет? Хотя, когда она хо- чет так явственно и скоро, это всегда настораживает. Меня, по крайней мере.
- Ты бе бинтов намного лучше выглядишь,- скаала она, акусывая шоколадкой.- Теперь я понимаю, почему такие ивест- ные женщины бегают к тебе с передачами. А еще несколько вони- ли, справлялись о доровье, хотели прийти. начит, все же вонили.