– Ага, – усмехнулась богиня, – прямо через грунт уходит и сквозь краску просвечивает…
Я рассмеялась над ее шутливой фразой и, смеясь, вошла в маленький городок за рамой. Но это мне снилось. Я шла по теплой песчаной дороге и удивлялась, как легко дышится, такой легкий и нежный воздух, и столько цветов кругом, столько радостных лиц, все прохожие мне улыбались приветливо. Над городком сияли огромные свечи, от них шло тепло, и я поняла, что здесь не бывает ни зимы, ни осени. Вечное лето. Иногда – теплый дождь.
Через несколько лет, когда жизнь моя наладилась, в смысле, стала относительно стабильной, я снова встретила Сергея, странно, что в ЦДЛ. Я тогда уже не продавала свои книги. Голодные годы канули, у меня был свой маленький доход. В тот вечер я сидела за столиком в нижнем буфете. Он подошел, делая вид, что мы незнакомы, но в глазах его была такая нежность, радость, и неуверенность, все сразу, такая радуга чувств! Он познакомился со мной по новой. Я приняла игру. Я догадалась, что ему пришлось прятаться, наверно, от киллеров, или по каким-то другим экстремальным причинам он исчез. Но рассказать не мог. Он много говорил о себе, но все одни байки, ничего важного. Он развлекал меня.
Значит, он искал меня, Сергей Азовцев. И нашел… Но почему сделал вид, что не узнал? Конспирация? И снова свалил за кордон. Правда, сказал, куда. Или врет? Неужели пуля «выскочила» с этой стороны? Нет, быть не может. Просто случайность. Просто кто-то пошутил, или открыл перестоявшее шампанское, и это была пробка. Две пробки. Взорвались две бутылки, бывает. Новый вид шампанского с лязгающими пробками…
Ольга подмигнула зеркалу, и допила остывший уже чай.
Эндэнэ взглянул на уснувшего в кресле Сергея, и закурил.
На этот раз он начинил кальян нэзэканом, особой травой, дающей прозрение. Он сидел на ковре, скрывающем кипарисовые плитки паркета, в позе йога. Короткий шелковый халат с широкими рукавами лилово переливался на его плечах. На скрещенных загорелых ногах с мускулистыми икрами играли блики от пламени большой свечи, которую он всегда возил с собой и зажигал во время медитаций с кальяном.
Мысленно он проследил путь бриллианта. Он нашел его и в прошлом, и в будущем. И понял. Это карма. Энад все равно попадет к Ольге. Что ни сделай, как не поверни ситуацию, камень все-таки окажется в России, в Москве, у нее. А она никогда не поймет его ценности, ей все равно, она ничего не смыслит ни в драгоценностях, ни в деньгах, обходится малым, ей ничего не надо, кроме творчества. К тому же она верующая, а это – особая категория людей. Тут ничего не поделаешь.
Но если ее не будет, тогда все меняется. Русло событий можно сместить. Что, если все перевернуть?
Надо изъять Ольгу, – понял он. – Вернуться в прошлое, и убрать ее совсем. И когда это звено выпадет, быстро заменить его другим.
Кого туда направить? В мыслях он перебрал все доступные кандидатуры. Он листал прошлое и настоящее словно книгу. Из будущего брать нельзя, знал он. Хорошо порывшись в прошлом, не нашел. Если только здесь посмотреть… Из русских никого подходящего, вот несколько мексиканцев, но нет, не годятся, их кармические нити не пересекаются с ней. Есть американец. Случайный спутник бриллианта. Обольститель. Не получит. Не знает, что Энад у него под самым носом. Сейчас камень спокойно бродит себе по Лас Косимасу, неузнанный и невидимый. Казалось бы, так просто взять, но не фига, здесь его отловить невозможно. Все уже запрограммировано свыше, и код этой программы никак нельзя взломать.
Эндэнэ глубоко втянул приторно-острый дымок кальяна, и прикрыл веки, похожие на два лепестка неземного цветка.
Американец Хаббл. Он сможет. Он уже бывал в России. Путешественник. Стрелок. Плэйбой. Отследить, когда он был в Москве, и перевести стрелки на Ольгу. Перекрестить их пути, и дать прицел. Надо создать прецедент… Как бы это сотворить? Сверхсложный ход… Или сверх ложный? Вернуться в прошлое, выйти на Хаббла, свести с Ольгой – ну так, возможно. Это не трудно, она в то время продавала свои книги, купить, познакомиться, пригласить в американское кафе, там в то время часто бывал Хаббл…
Эндэнэ расширил свои длинные узкие глаза, которые сейчас отливали бронзой, взгляд метнулся по стенам, остановился на пламени свечи, и застыл. Зато мысли его суматошно сновали по шкале времени и событий. В душе его происходила странная тусовка чувств. С одной стороны, он не хотел жертв. Он не был кровожаден. С другой – никак не мог найти иной способ решения проблемы. Его внутреннее «я» раздирали эмоции…