– Допросите, – бросил Рэй и усмехнулся.
«Похоже, это и есть кончик той ниточки», – подумал он, – «скоро клубочек начнет разматываться».
Его не оставляла мысль, что Хаббл и эти двое русских – одна шайка. А теперь сюда прибавился и «бык». Зачем он преследовал русскую? А может, тут что-то другое? Или у них какие-то свои разборки? Уж не из-за бриллианта ли?
«Пора брать русскую», – решил Рэй.
Хаббл прекрасно проводил время с далеко не молодой, но весьма активной русской художницей. Ее звали Ветта. Несмотря на возраст, фигура у нее была еще ничего. На нижней части ее полноватого тела красовалась татуировка, но Хаббл не разбирался в русских буквах. Он спросил ее, что означает надпись, а она объяснила как-то невразумительно. Он понял только, что речь идет о какой-то голой лошади.
Домик, который арендовала Ветта, был небольшой, но довольно уютный. Она не очень хорошо говорила по-английски, из ее болтовни он сумел лишь понять, что она из Москвы, там бывали ее выставки, и что к тому же она выступает там в каком-то шоу и неплохо зарабатывает. «Деловая», – подумал он. Ему нравились такие женщины.
В постели она творила чудеса. Она была настоящей художницей секса! Две недели они не выходили из дома, наслаждаясь близостью. В свободное от любви время плавали в бассейне, смотрели видео, играли в покер, потом он ей позировал, а она делала наброски. Еду она заказывала на дом из ближайшего ресторана.
– А я забирал все призы на соревнованиях стрелков, – похвалился он. – Из арбалета, из лука, из винчестера. Из любого вида оружия. Я вообще это люблю.
– О да, ты не только красив, ты еще и стреляешь! – воскликнула Ветта. – Настоящий мачо, мечта всех женщин! Мы за это выпьем, я из Москвы водку привезла.
Водочка с солеными рыжиками – русская еда – легли на душу, размягчили сердце и распалили.
В порыве чувств он рассказал ей невероятную детективную историю своего отдыха в этом курортном городке. У него была подружка, Леонида, хорошенькая, но с характером. Следом за ней он и приехал сюда, в Лас Косимас, хотя и не сразу. Правда, вскоре увлекся другой молодой женщиной, Вероникой. Леонида ничего не знала. И он стал встречаться с обеими, это ему понравилось. Но однажды Леонида позвонила ему, и попросила срочно зайти к ней. Когда он припарковался возле ее дома, то увидел, что она лежит возле крыльца. Он подбежал. Женщина была мертва. Он хотел вызвать полицию, но мобильник остался в машине, и он вбежал в дом, чтобы позвонить оттуда. Там было все вверх дном, он споткнулся обо что-то и упал. Под ногами валялся будильник. В полнейшем трансе он взял его в руки, повертел, ничего не понимая, и сунул в карман. Потом как шальной выскочил из дома, и уехал. Он понял, что его могут принять за убийцу. В тот день он сильно напился, и к Веронике не пошел. Он никого не хотел видеть, сидел в своем номере и пил. Мобильник отключил. На третий день Вероника сама пришла к нему в отель. Она поняла, что с ним что-то произошло, но расспрашивать не стала. Принялась успокаивать его ласками, и ей это удалось. Заказали в номер прекрасный ужин. Но вдруг она уставилась на что-то с ужасом, и взгляд ее словно остекленел.
– Откуда у тебя это? – спросила она, указав на будильник. Будильник этот был не совсем обычный, сделан кустарем каким-то, странная штуковина. Я только сейчас это заметил.
– А, это, а почему ты спрашиваешь? – насторожился я.
– Это ты ее убил? – прошептала она. – Ты убил Лео?
– Ты знала Леониду? – изумился я.
И тут Вероника завопила:
– Ты! Ты убийца! Ты убил мою сестру!
Она выбежала из номера, и помчалась по лестнице вниз, я – за ней. Сам не знаю, как это вышло, я выстрелил, и тут же вскочил в лифт, меня никто не успел засечь. Я убил ее. И поднялся к себе в номер. Выпил все спиртное, что было, и уснул.
– Нормально, – ответила Ветта. – Я сама однажды стреляла в бывшего бойфренда. Жаль, промахнулась.
Она откинула одеяло, и встала над ним на четвереньки. Ее огромные груди нависли над Хабблом, также как и складки ее отнюдь не маленького живота. Многоступенчатый живот был сюрреалистичен, и все ее тело, изрытое впадинами и выпуклостями целлюлита, тоже, хотя и довольно еще крепкое. Хаббл глядел не нее как на некую супермодернистскую скульптуру. Это зрелище его забавляло.
Ветта принялась медленно целовать его лицо, шею, плечи, опускаясь все ниже и ниже. Долго и жарко целовала его мускулистые бедра, сантиметр за сантиметром приближаясь к паху. Наконец она зажала губами его фаллос, и провела кончиком языка по коже вокруг головки. Хаббла словно током ударило, острое блаженство пронзило его насквозь…
Леня Солнышкин никак не мог успокоить подругу. Валю била нервная дрожь. После очередного вызова в полицию и допроса, после очной ставки с преследователем, который признался, что хотел ее ограбить, и после странных вопросов человека в полицейской форме и мулатки с недобрыми глазами, после всего этого у нее началась истерика. Она не понимала, что от нее хотят, и почему ей задают нелепые вопросы о заколке в ее прическе. Мало ли похожих заколок продается в разных уголках мира. А ей инкриминируется, что у нее именно та заколка, которая принадлежала убитой. Но Валентина с упорством партизанки стояла на своем: это русская заколка, вывезенная из поселка Лосевка – езжайте сами и проверяйте, сколько влезет! В нужный момент Валентина всегда врала убедительно, с чувством. Она это умела.