Незамеченный, Эндэнэ подошел к каравану. Местные приметы были ему знакомы: с одной стороны, встретиться со слабоумным – к невезухе, но если предложить ему подарочек, и он возьмет – хорошая примета: удача впереди дарящего ехать будет.
Возницы выставили для блаженного подношения: съестное, мелкий товар. Алланщик заинтересовался. Что-то брал и укладывал в карманы чапана, а что-то пинал своими сапогами-ичигами, наводя страх на караванщиков.
Середину реки занимали повозки ямщиков. Их отличали особые вымпелы-бунчуки на хомутах и дугах с изображением вышитого на шелке воробья.
Вестовой посланник Архип услышал сочувственные восклицания товарищей, которым посчастливилось быть позади или впереди беды. А он стоял к ней первым.
– Мя! Аркан мя! Возьми веревку! – закричал Архип в сторону бесноватого. И тот двинулся к ямщику. Аркан был хорош: длинный, из конского волоса.
Дурачок взял подарок и счастливо заулыбался, замычал обрывки слов. Слюни с его губ спадали застывшими сосульками. Архип вынул из-за пазухи тулупа льняной платок, обтер им лицо алланщика, и закрепил его на шее паренька. Потом снял со своей головы белобаранный малахай-шапку, и одел ее на голову подростка:
–Носи, дарю! Любо?
– Лю-лю-бо! – радостно загоготал гусем блаженный.
Эндэнэ смешался с толпой и наблюдал за поворотом событий. Он заметил, как с саней дарителя спрыгнул на снег огромный рыже-палевый пес, волкодав.
– Ка, ка! Шава, нельзя! – осадил его Архип.
Пес повернул голову, удивленно и внимательно взглянул в глаза хозяина.
– Нельзя, нельзя! – успокоил Шаву ямщик.
И вздыбившаяся шерсть на загривке волкодава улеглась вдоль туловища.
– Ша…ва, кх..к..а.. …ка! – залопотал счастливыми руладами дурачок.
Шава с радостью подбежал к нему и стал лизать языком лицо. А блаженный, обхватив псину обеими руками и запрокинув голову к небу, восторженно смеялся.
Эндэнэ подбирался все ближе к алланщику. Он присматривался к распахнутому вороту его рубахи. На шее подростка виднелось два черных шнура. Один с крестом, понял шаман, а другой – с рыжим камнем, на котором искусно выбиты лики святых Киприана и Иустины. Это то, что надо, осталось только незаметно сдернуть это с паренька, придется подрезать шнур…
Эндэнэ был уже сосем рядом с дурачком. Но тут раздался крик:
– Васька-а! Гугня-а! Иди ко мне быстрее!
С берега бежала юная монашка.
Все православные купцы и ямщики в караване, который шел на зимнюю ярмарку близ Сарайчик-града, сняли шапки и низко поклонились монашке.
Эндэнэ мысленно просканировал пространство, считывая информацию. Монашку звали Мария. Ее, также как и других монастырских из лечебного монастыря Кнез-кала, порой видели на ярмарках. Степняки доверяли им осмотр своих младенцев. И игуменью Ягаву все хорошо знали. Мария ей помогала. Монашка хоть и была юницей, а дар-то великой целительницы имела от Богородицы. Много джигитов вздыхало по ней. Но она христова невеста, ничего не поделаешь тут.
– Спасибо, дядя Архип! – молвила Мария. – А сам-то как поедешь? Холодно, озябнет голова.
– Да я ж их сам и шью! – успокоил монашку ямщик.
Затем он отступил к подводе, открыл накид воза, и сказал:
– Видишь, сколько у меня овчины-то? Накось и тебе тулупчик.
Он накинул на монашенку тулупчик, который, казалось, словно по ней сшит.
Эндэнэ с любопытством разглядывал девушку. Черный платок плотно закрывал лоб и щеки, видны были лишь красиво изогнутые темные брови, прозрачные синие глаза, раскрасневшееся лицо, яркие пухлые губы.
«А она хороша, эта монашка», – отметил он про себя.
– Спаси Господи за тулупчик, дядя Архип! А ты, охальник, иди домой!.. У-у, алланщик! – журила Мария Ваську.
Подталкивая в спину кулачками, она заставила его бежать к берегу, чтобы быстрее избавить караванщиков от затора.
Эндэнэ медленно, как бы невзначай, двинулся за ними. Дошел до тальника, свернул в кусты. Он понял, что снова не фортит ему. Надо возвращаться домой. Вздохнул, справил малую нужду, постоял, вдыхая свежий морозный воздух. И сел в позу «г-цукхи», сосредоточенно набирая энергию…
Ольга терпеть не могла, когда ее будят по утрам. Но сегодня она забыла отключить мобильник – ночью, лежа в постели, слишком долго болтала. Артем и Валентина, похоже, хорошо выпили в эту ночь. Они звонили такие поддатые, и несли такую ахинею, просто прикол какой-то… Засыпая, она потеряла мобильник в постели. И теперь вот ни свет ни заря он завопил и завибрировал где-то ниже спины. Утро началось в полдень. Она выловила из постели телефон, и сказала:
– Кой хрен в такую рань…
– Это я, – услышала она глубокий низкий голос шамана.