Власов нахмурился (отвлекают от дел!), но согласился – здоровье действительно в последнее время стало пошаливать, появились боли в желудке… Лепс осмотрел генерал-лейтенанта, а заодно и внушил ему мысль о необходимости собрать военный совет и принять срочный план спасения Второй Ударной. Не дожидаясь директивы из Ставки…
Командующему осталось лишь озвучить ее во время военного совета – как свою собственную. Поэтому по поводу данных, полученных от майора Шпелера, он ехидно заметил:
– Майор хитер, очень хитер. Самого главного не сказал – что основной удар придется по нашей горловине у Мясного Бора. Чтобы окончательно ее перекрыть…
– Ну, это очевидно, – пожал плечами полковник Виноградов, – вполне логичное решение: окружить нашу армию, лишить подвоза боеприпасов, продовольствия, горючего. А потом и уничтожить по частям… Знаем, было уже. Перерезали немцы коридор, и не один раз. Слава богу, всегда от них отбивались, открывали заново. Потери, конечно, были большие, но что делать – война!
– Сейчас все может быть гораздо опаснее, – сказал Власов, – генералу Линдеману, командующему 18-й пехотной армией, судя по всему, удалось накопить приличные резервы. У него уже более семидесяти пяти тысяч человек пехоты при трехстах танках и самоходках. А скоро, вероятно, будет еще больше – ждут пополнения. У нас же, сами знаете, бойцы ослабленные, еле на ногах держатся. Куда им в бой! Да и танков совсем мало… Кроме того, командующий группой армий «Север» генерал-полковник фон Кюхлер наверняка сделает всё, чтобы выполнить личный приказ Гитлера, значит, бросит на нас все резервы, не считаясь уже с потерями. А чем мы отбиваться будем?
Полковник Виноградов тяжело вздохнул – почти нечем. Ни пехоты, ни орудий, ни бронетехники – ничего почти нету. А то, что имеется, в таком виде, что лучше и не говорить… Именно из-за этого, из-за плохого (прямо скажем – отвратительного) состояния Второй Ударной и сняли с должности прежнего командующего, генерал-лейтенанта Николая Клыкова. Конечно, официально – по болезни, а на самом деле – по причине весьма печального положения дел в армии…
А как быть с ее обеспечением, когда все снабжение шло по одной-единственной дороге – через лесную лощину у Мясного Бора? Всю насквозь простреливаемую… Вот и вышло, что армия в «мешок» влезла, а как быть дальше, с чем воевать – неизвестно. Застряли намертво, без техники, без продовольствия, без фуража…
– Коридор у Мясного Бора, как я понимаю, наше самое больное место, – сказал Власов. – С востока на него напирает группа генерала Ванделя, а с запада, со стороны Новгорода, – 58-я пехотная дивизия, поддерживаемая 2-й бригадой СС. В которой служат не простые солдаты, а идейные, убежденные нацисты, добровольно отправившиеся на Восточный фронт…
– Добровольцы-комсомольцы, чтоб их! – криво усмехнулся полковник Виноградов. – Видели, как же! Драться они умеют, это правда, да и смелости им не занимать… Идут в атаку чуть ли не во весь рост, пьяные, песни свои горланят. Ну, мы даем прикурить – из пулеметов и минометов. Отбиваемся, как можем…
– Это хорошо, – кивнул Власов, – так и надо. Но все же ситуация у Мясного Бора мне совсем не нравится, надо с ней что-то решать. Давайте, Павел Семенович, вместе думать…
– Полагаю, главное – наладить снабжение, – ответил Виноградов, – тогда и будем воевать! Но как это сделать? Немцы долину у Мясного Бора всю простреливают, не дают ни грузовикам пройти, ни конным обозам…
– Можно проложить еще одну лежневку, – предложил дивизионный комиссар Иван Зуев, – севернее нынешней…
Иван Васильевич показал на карте.
– Вот здесь – от Мясного Бора до Новой Керести. А то у нас – одна лежневка, и гитлеровцы ее постоянно обрабатывают. Разбили всю, разбомбили. Грузовики вязнут, конные обозы не идут, тракторы – и те застревают…
– Верно, – одобрил Андрей Власов, – нужно проложить. Возражений нет? Значит, решено. Еще какие идеи?
– Еще хорошо бы продлить узкоколейку, – показал на карте полковник Виноградов, – довести ее до Финёва Луга. Тогда легче станет возить людей и припасы – дальше от немецких позиций, уже не достанут из орудий. Да и быстрее тоже – платформы ведь не вянут в грязи, по рельсам идут…
– А, пердячая дорога, – ухмыльнулся начальник Особого отдела НКВД Второй Ударной майор госбезопасности Александр Шашков.