– Так пусть Леонид Анатольевич займется им! – предложил Матвей Молохов, – поговорит, как коллега с коллегой. Он же у нас спец по мозгам, умеет вправлять! Нейтрализует Шашкова, чтобы не мешался под ногами…
– Ладно, – слегка улыбнулся капитан Лепс, – проведу с ним беседу, поговорю по душам…
– Только не переусердствуй, – ухмыльнулся майор Злобин, – Александр Георгиевич нам нужен нормальным, вменяемым человеком, чтобы мог исправно выполнять свою работу. Лишь бы нам не вредил, а так – пусть в свое удовольствие борется с немецкими шпионами и диверсантами. С настоящими, разумеется…
– Это уж как получится, – картинно развел руки Леонид Лепс, – ничего гарантировать не могу. Сами понимаете: внушение – дело сложное, тонкое, и последствия его до конца еще не изучены…
Все засмеялись, вспомнив, как после подобной обработки заведующий институтским складом старший прапорщик Михеенко (человек, у которого зимой снега не выпросишь) не только дал группе все необходимое, но еще и сверху положил – уже по своей инициативе. Хотя, собственно, какая там инициатива! Он и рад был бы ничего не давать, да не мог: ноги сами несли к полкам, а руки снимали и отдавали…
Потом, конечно, бегал к генералу Бородину, жаловался на капитана Лепса – мол, охмурили его, бедного, объегорили! Но Глеб Геннадьевич даже слушать ничего не стал – прочь прогнал: «Ты сам, Михеенко, во всем виноват! Тебя на склад зачем поставили? Чтобы, как верный цепной пес, институтское имущество берег, а ты все проср… Профукал, так сказать. И ведь никто тебя силой не принуждал, руки за спину не заламывал! Вот и не жалуйся теперь, умнее надо было быть и хитрее! Какой ты, на фиг, завскладом, если у тебя столько добра из-под носа увели? Растяпа и ротозей, и гнать тебя надо в шею с занимаемой должности!»
И ушел старший прапорщик, понуро опустив голову. Прав был товарищ генерал, во всем прав, как ни крути: сам же отдал, своими собственными руками. Что уж теперь!
– Кстати, как там наш бронемобиль? – перевел разговор на другую тему майор Злобин, – не подведет? Мы на нем первыми в атаку пойдем, на себя основной удар примем…
– Все готово, – уверенно ответил Сергей Самоделов, – в самом лучшем виде. Лишнее выгрузил, чтобы скорость и маневренность повысить, а горючего, наоборот, побольше взял. Во время боя заправляться негде, да и некогда будет…
– Ладно, – сказал майор Злобин, – с этим решили. Теперь второй вопрос: обучение саперов…
– Могу взять на себя, – предложил капитан Лепс, – покажу, что к чему, как с нашими миноискателями обращаться. Дело нехитрое…
– Сколько времени тебе нужно? – уточнил Злобин.
– День-два, не больше, – ответил Леонид Анатольевич, – и на теорию, и на практику. А Матвей мне поможет – он же у нас большой спец по минам…
– Да, – согласился Злобин, – его помощь лишней не будет. От саперов во многом наша атака зависит… Нужно, чтобы они как следует проход расчистили, ни одной мины не оставили. Иначе все сорвется!
– Помогу, – кивнул Матвей Молохов, – расскажу ребятам, какие в немецких минах ловушки есть. Гитлеровцы хитрые, сбоку и снизу на корпус ставят дополнительные взрыватели, для неизвлекаемости… Это опасно, ни вытащить мину, ни выкопать!
– И не надо, – ответил Леонид Лепс, – пусть себе лежит. Для нас главное – обезвредить, чтобы бронемобиль прошел. Потом с ними наши саперы разберутся как-нибудь…
– Верно, – подтвердил майор Злобин, – главное – как можно быстрее преодолеть поле. Добраться до немецких позиций, ударить, подавить огневые точки, уничтожить расчеты. И пусть гитлеровцы бегут, отступают… Ну, что ж, как говорится, цели ясны, задачи определены…
– …за работу, товарищи, – закончил, улыбнувшись, капитан Лепс.
– Тогда всем отдыхать, – официально произнес майор Злобин, – завтра день тяжелый, дел много, надо выспаться.
В землянке, где жили начальник Особого отдела Второй Ударной майор Шашков и его заместитель, капитан Соколов, тоже не спали. При свете отчаянно чадящей коптилки, сделанной из желтой снарядной гильзы, особисты составляли список бойцов и командиров, знающих немецкий язык.
Несколько дней назад Шашков получил директиву: ввиду особых обстоятельств и трудного положения Второй Ударной армии нужно готовиться к ухудшению ситуации, а потому следует заранее выявить и взять на учет людей, свободно владеющих немецким языком…