Немецкие «двойки» и «тройки» били из башенных орудий, поливали красноармейцев свинцом… Бронебойные расчеты погибли первыми – кого накрыло снарядом, кого срезало очередью…
Стальные машины, утробно ревя, навалились на узкие траншеи, обдав затаившихся бойцов моторной вонью и запахом горелого масла, поутюжили немного и пошли дальше. Ивана завалило мерзлой землей, но, к счастью, не сильно. Кое-как выкарабкался, выплюнул изо рта комочки льда, вытер черное от копоти лицо и осмотрелся: танки уже ушли, штурмуют переезд, а прямо перед ним – три немецкие бронемашины…
«Нет, врешь, – подумал Иван, – без боя я не отступлю!» Приказал своим ребятам вести беглый огонь по пехоте, а сам скользнул в ближайшую пэтээровскую ячейку. Оба бронебойщика были убиты – накрыло взрывом. Одному оторвало ноги, другому разбило осколком голову…
Снег вокруг был густо перемешан с кровью. На морозе она замерзла, превратилась в красный лед. Но ружье, как ни странно, уцелело и даже ничуть не пострадало. Ладно, дадим фрицам огонька…
Стрелять из пэтээра Мешков умел – научился, когда ружья попали к ним в роту. Он же отделенный командир, должен разбираться в оружии! И не сложное, в принципе, оказалось дело – почти как из обычной винтовки. Повернул рукоятку затвора влево, отвел до отказа назад, вставил патрон, дослал, повернул вправо. Все, готово. Вот и пригодилось теперь…
Мешков поставил ружье на сошки, вынул из сумки убитого бойца длинный, тяжелый патрон. Пуля с черно-красной головкой – то, что надо, бронебойно-зажигательная. Зарядил ружье, прицелился. До ближайшего бронетранспортера было метров двести, нормально. Плавно нажал на спусковой крючок – раздался громкий выстрел. Горячая гильза полетела в сторону, в ледяной снег…
Иван целился в моторный отсек и попал – бронетранспортер встал как вкопанный, из пробитого двигателя повалил сизый дым. Тут же по Мешкову ударил немецкий пулемет – заметили и накрыли очередью. Пули засвистели над головой, сбили шапку-ушанку, оцарапали висок, обожгли щеку. По подбородку потекла горячая кровь…
Но Мешков не чувствовал боли – так увлекся сражением. Достал второй патрон, зарядил, снова выстрелил. Целился теперь уже в пулеметчика – в качестве ответа. Попал, убил гитлеровца.
Больше по нему уже не стреляли – очевидно, заклинило пулемет. Иван переключился на следующую машину – та довольно близко подошла к его ячейке. На сей раз целился в кабину. Снова попал, убил водителя, и бронетранспортер повело – развернуло боком. Уткнулся тупым «рылом» в обломок сосны и встал намертво. «Так, уже две машины, – считал Иван, – надо бы и третью…»
Долго этот поединок продолжаться, конечно же, не мог – Ивана непременно накрыли бы немецкие машины, идущие следом. Но тут, к счастью, на помощь пехоте пришли «тридцатьчетверки» – как выяснилось, прятались за лесом. Устроили немцам засаду… Быстрые Т-34 выскочили из-за деревьев и ударили по панцерам…
После короткого столкновения, потеряв несколько «двоек» и одну «тройку», немцы стали отступать. Серо-зеленые лобастые машины, отстреливаясь, пошли назад, то же самое сделал и уцелевший броневик. Вскоре бой закончился, «тридцатьчетверки» заняли переезд, надежно закрыв Ленинградское шоссе. Теперь гитлеровцам в Москву не прорваться…
За две подбитые машины Иван получил медаль «За отвагу» и личную благодарность от командующего корпусом. «Молодец, Мешков, – горячо жал ему руку статный, представительный генерал-майор, – бей фрицев так и дальше!» А еще ему дали звание сержанта. Все правильно – заслужил!
Так что обращаться с противотанковым ружьем Мешков умел. О чем и сообщил Матвею Молохову. Тот кивнул и продолжил объяснение:
– Из КОРДа лучше стрелять одиночными, как из пэтээра. Бей танку в бок или корму. Можно, конечно, и в лоб, если это легкая машина. Главное же отличие КОРДа от противотанкового ружья – перезаряжать каждый раз не надо, в ленте – сразу пятьдесят патронов.
– Значит, можно и очередями? – спросил Мешков.
– Экономь боеприпасы, – строго приказал Матвей, – оружие новое, патронов к нему еще мало. И пополнить не получится. Воевать же нам предстоит еще долго… Понял?
Иван кивнул: дело ясное, будем экономить. Он только этим в своем взводе и занимался – считал, у кого сколько патронов и ручных гранат осталось, чуть ли не поштучно раздавал…
– Кстати, пули – с особым сердечником, – сообщил Молохов, – и с большой бронебойной силой. Можно стрелять с полукилометра и даже дальше, немецкий броневик точно поразишь. И риска будет меньше.