Да и физическая форма у него, прямо скажем, стала уже не та. Не такой он теперь ловкий и быстрый, как был прежде, а это на войне очень важно…
Действительно, из-за кабинетного сиденья генерал немного подзарос жирком, заматерел, однако все повадки прежнего «волкодава» сохранил. И временами очень хотел в бой…
Капитан Лепс мгновенно понял: «Что-то случилось…» Не может быть, чтобы врачи разрешили Бородину просто так прогуляться в прошлое, значит, им пришлось закрыть на всё глаза. Из-за какой-то срочной ситуации… Но тогда вопрос: зачем генерал взял с собой старшего прапорщика Михеенко?
Заведующему институтским складом вообще «в поле» делать нечего, он не оперативник. Настоящая тыловая крыса, в самом классическом своем проявлении… С чего это вдруг его понесло на войну? Да еще в такое опасное место – под Остров, практически на передовую? Как написано в одной умной книге, все страньше и страньше. Ладно, сейчас все выясним…
Леонид Анатольевич тихонько толкнул Матвея Молохова в бок:
– Скажи Злобину, пусть срочно идет сюда. Да и всех наших тоже зови. Сам Глеб Геннадьевич пожаловали!
Матвей рысцой понесся в избу – собирать группу. Такое нечасто случалось, чтобы генерал Бородин лично на операцию выехал. И надо встретить его по всей форме – начальство, как-никак…
Между тем Глеб Геннадьевич неспешно вылез из «козла» и со стоном потер поясницу – совсем затекла, пока сюда добирались. Что за дороги здесь такие, ухаб на ухабе, яма на яме! Как только машины проходят?
Впрочем, для советских полуторок и трехтонок местные проселки особой сложности не представляли – проходили легко. Да и армейский «козел» брал их без труда – как самый настоящий внедорожник. Ему все равно – что шоссе, что поле, что сплошное месиво из грязи… Жаль только, что из удобств имелись только жесткие сиденья да брезентовый тент над головой, а так цены бы ему не было!
– Здравия желаю, товарищ гене… товарищ майор! – вовремя поправился капитан Лепс, заметив знаки отличия на петлицах у Бородина: две эмалевые «шпалы» вместо положенных по званию двух золоченых звездочек.
Впрочем, это было понятно: простой майор в армии куда незаметнее, чем целый генерал. А секретность во время операции – первое дело, незачем посторонним знать, кто такие Спасатели времени…
Старший прапорщик Михеенко, как заметил Лепс, также получил новое звание – старшины, и, соответственно, «старшинскую пилу» на петлички, четыре эмалевых треугольника. Но выглядел он насупленным и сердитым. Впрочем, Богдан Маркович почти всегда был такой, когда приходилось покидать уютный склад в подвалах Института времени и куда-то ехать. Он же, как настоящий Гобсек, буквально чах над богатством – ценным институтским имуществом, доверенным на хранение…
Генерал Бородин приветливо кивнул Лепсу и поинтересовался:
– А где майор Злобин? Спит, что ли?
– Никак нет, – доложил Леонид Анатольевич, – в избе он, вещи свои собирает. Сегодня же отбываем… А вы, позвольте спросить, с какими новостями к нам пожаловали?
– Боюсь, не с самыми хорошими, – сказал Бородин. – И как раз по поводу вашего отбытия… Не получится у вас вернуться домой! По крайней мере, сегодня. И в ближайшие дни тоже…
К машине подошел майор Злобин, поздоровался за руку с генералом, спросил:
– Что случилось, Глеб Геннадьевич? Доделать что-то надо? Или изменить? Или же у нас новое задание?
– Догадлив ты, Владимир Викторович, – хмыкнул Бородин, – с ходу все понимаешь. За то и ценю тебя – за чутье и хватку…
– Трудно было не догадаться, – усмехнулся Злобин, – если сам генерал Бородин к нам пожаловал. Ясно же – не чай на свежем воздухе пить…
– Кстати, о чае, – оживился генерал-майор, – а давай-ка действительно попьем чайку, а заодно и поговорим. А то, пока к вам добрался, и проголодаться успел, и все бока свои растрясти. Надо бы посидеть, отдохнуть, и подкрепиться заодно. Ну, а потом и поговорим, само собой!
Злобин показал на избу – добро пожаловать к нам в гости! Хоть и неказистая у нас избушка, зато чистая и сухая. Самовар сейчас поставим, чай сообразим, и из еды кое-что найдется…
Генерал Бородин, майор Злобин и капитан Лепс пошли в дом. Старшему прапорщику Михеенко Глеб Геннадьевич приказал: «Сиди в машине, стереги имущество! Сам знаешь, что у нас там…»
Ивана Мешкова тоже оставили во дворе – не положено ему быть на таких совещаниях. Леонид Анатольевич сказал ему: «Иван, проследи, чтобы никто к нашему дому близко не подошел. Дело у нас важное, секретное, поговорить нужно спокойно, без чужих ушей…»