— Купер, Рикарди застрелили из такого же пистолета. Лейтенант скажет, что я его почистил.
Джимми спокойно посмотрел на Фергюссона.
— Вы застрелили Рикарди, да или нет?
— Нет, я уже говорил. Дело не только в «люгере». Вчера вечером исчезла моя дочь, Купер.
— Исчезла? Вероятно, она просто не ночевала дома.
— Я недавно звонил домой. Она исчезла вчера во второй половине дня. Энн моя единственная дочь, Купер, так она еще никогда не поступала… Моя жена умерла очень молодой, и я не женился снова — главным образом ради Энн.
Джимми чувствовал, что Фергюссон говорил правду… Забота о дочери была искренней, тут не было никакого сомнения.
— Почему же вы еще не…
— Полиция? — Дон Фергюссон слегка дрожащими пальцами взял сигарету. — Я ни в коем случае не желаю скандала. Эта история с убийством достаточно скверна сама по себе.
— Да, но к исчезновению Энн Рикарди ведь не имел отношения?
Фергюссон покосился на Купера из-под сдвинутых бровей.
— Надеюсь, что нет, Купер. С полгода назад — Энн как раз исполнилось шестнадцать — мне бросилось в глаза, что она слишком часто приходит в студию; всегда в то время, когда у Джека пробы или съемки. Потом я узнал, что они встречаются! Я знал, как это делает Рикарди, это знал каждый. Тогда я взялся за Энн и запретил ей встречаться с Джеком.
«Странно, — подумал Купер, — этот Рикарди везде поспел».
— На этом история, естественно, не закончилась?
— Конечно, нет. — В голосе Фергюссона послышалась горечь. — С тех пор они встречались тайком. Наконец я пригласил Рикарди к себе в кабинет. Мы говорили открыто, и Джек заявил мне, что не он, а Энн ему проходу не дает. Я попросил его положить этому конец, и он мне обещал. Это получилось легко, так как к тому времени у него уже давно была связь с Вильсон.
Купер откинулся назад.
— Энн не сказала вам спасибо?
— Некоторое время она была расстроена, однако затем довольно скоро оправилась. Все было только увлечением и, самое важное для меня, ничего непоправимою еще не случилось. Она сама об этом как следует не задумывалась. Но мне Джек Рикарди надоел. Поэтому я не возобновил его контракт.
— Сколько фильмов он должен был еще у вас сделать?
Фергюссон избегал его взгляда.
— Ни одного, это был его последний фильм. Джек приходил и угрожал мне. У него были письма Энн. Не знаю, что в них, но все же я не хотел скандала. Он сказал, что если я не возобновлю контракт, он придаст их огласке. Все будут хохотать над нами до упаду.
То, что рассказал Фергюссон, характеризовало покойного Рикарди не с лучшей стороны, но очень хорошо, один к одному, совпадало с тем, что было о нем сказано за последний час. Однако Фергюссон не понимал, насколько обвиняет сам себя.
— Несмотря на это, вы не продлили контракт?
Фергюссон покачал головой.
— Нет, я не позволю себя шантажировать. Конечно, я ничего не сказал об этом Энн, но в течение двух дней у меня было такое чувство, что он с ней разговаривал, если даже не виделся. Она вчера утром спрашивала, не будет ли продлен контракт Джека. Я сказал — нет.
— Она удовлетворилась этим?
Фергюссон кивнул.
— Да, хотя мне показалось, что она хотела еще что-то сказать, но затем вышла из комнаты.
— Когда вы ее видели еще?
— С тех пор она исчезла.
— Дайте мне список ее знакомых и тех мест, где она бывает. И по поводу писем: я не могу вам гарантировать, что найду их, во всяком случае, что найду их раньше, чем полиция.
Дон Фергюссон оперся руками о письменный стол и наклонился вперед.
— Слушайте, Купер, сделайте все, не имеет значения, сколько это стоит. Я надеюсь, что Энн ничего не грозит, но если это не так, вы должны спасти мою дочь, ясно?
— Да, я еще понимаю родной язык. Как насчет аванса?
Фергюссон взял чековую книжку и приготовил ручку.
— Пятьсот, пойдет?
Купер взял чек, поблагодарил и собрался уходить, но тут ему пришло на ум кое-что еще.
— Конечно, копы уже роются в квартире Рикарди, и, насколько я знаю Брайта, он все перевернет вверх дном. Где еще могут быть письма?
— В его банке или у него на вилле.
— У вас есть адрес? Кто еще знает, где находится эта вилла?
— Понятия не имею, вероятно, Андерс. Они как будто дружили. Вот адрес.
Купер взял записку и спрятал ее.
— Если письма были у него дома, тогда они, вероятно, скоро окажутся в городском управлении. Если нет, возможно, я окажусь быстрее. А если ваша дочь сегодня вечером вернется, пожалуйста, позвоните мне — здесь номер моего телефона. В противном случае я завтра буду у вас.