— Мы все решили, Джек, — сказал Гэс Андерс. — Здесь все ясно. Ты выходишь на сцену, статисты аплодируют, ты кланяешься и сразу начинаешь. Когда ты поешь, к занавесу выходит Лили, причем так, что в кадре появляется она одна. Все ясно? Где Лили?
Девушка появилась из-за занавеса. Это была Лили Деймит, красавица несколько экзотичной внешности. Для нее это был второй телефильм. До этого она лишь рекламировала снотворные пилюли. Фильм с Джеком Рикарди был для нее очень большим шансом.
— Я все слышала. Мне дадут команду?
Гэс Андерс обратился к Миллеру.
— Миллер, вы остаетесь позади нее и дадите ей команду. Теперь массовка… Представьте, что вы находитесь в шикарном ночном клубе, попытайтесь вести себя так, как будто вы бываете там ежедневно. Можем начинать?
— Приготовиться! — прозвучало из репродуктора. — Камеры готовы… Звук включен! Пошла музыка!
— «Ночь с Джекки» — одиннадцать, дубль первый!
Тихая музыка полилась из большого динамика. Еще раз прозвучало: «Тишина!», затем и вправду стало совсем тихо. Прожектор осветил сцену, музыка стала громче, три камеры двинулись с места. Гэс Андерс подался вперед… на сцене почни лея Джек Рикарди… статисты зааплодировали…
— Стоп! — крикнул Андерс. — Ну конечно! На первом столе недостает двух бокалов с шампанским! Ребята, мне приходится на все обращать внимание… Пиви, в чем дело?
Ассистент режиссера заорал на администратора, тот еще на кого-то, двери захлопали, началась обычная неразбериха. Затем появились бокалы, их наполнили, и Гэс Андерс опять успокоился. Вильямс подошел к Рикарди и слегка припудрил тому нос.
— Еще не готово?
Гэс Андрес повернулся на своем стуле.
— Хелло, мистер Фергюссон, — приветствовал он представителя компании. — Я думаю, за пару часов мы закончим.
— Я не буду мешать Вам, Гэс, сяду там, сзади.
Он прошел к задней стене, покосился на Купера и сел. Все повторилось.
— «Ночь с Джекки» — одиннадцать, дубль второй!
Музыка, затем появился Джек Рикарди. Он вышел вперед, статисты зааплодировали, он легко поклонился, улыбнулся в ту сторону, где должны были находиться музыканты, и запел.
Это был шлягер, очень популярный. У Джека действительно не было голоса, он скорее декламировал, чем пел, и к тому же довольно хрипло. Но люди любили его таким, в основном женщины, находили в этом особую внутреннюю страсть. На самом деле это был хронический катар от виски и табака.
Джек сделал шаг вперед, раскинул руки… камера отъехала в сторону, в складках занавеса появилась Лили Деймит. Она должна была увидеть его — и в этот миг раздался хлопок, словно лопнула лампа прожектора, и Джек Рикарди пошатнулся. Он схватился за грудь, рубашка под фраком окрасилась красным, казалось, он пытается что-то сказать. Но все заглушала музыка.
Все оцепенели. Колени Джека подогнулись, тонкая струйка крови вытекла из правого угла рта, и в то же мгновение он упал со сцены, рухнув рядом с одним из столиков. Стол с грохотом перевернулся, и оцепенение прошло. Женщины закричали, мужчины отскочили назад, кто-то бросился вперед, кто-то крикнул, чтобы выключили музыку, кто-то еще — чтобы включили свет. И тут заговорил Гэс Андерс, который сидел у микрофона. Его голос, усиленный динамиком, перекрыл голоса и шум.
— Тихо! Полная тишина, давайте санитаров, немедленно вызвать доктора Маллеби…
Джеймс Ф. Купер медленно пробрался сквозь кольцо испуганных людей и опустился на колени у тела Джека Рикарди.
Человек, который его вызвал, был мертв — каким еще он мог быть, получив пулю в сердце? Купер в таких вещах разбирался. Увы, за две войны Вашингтон дал ему возможность набраться опыта по этой части.
Он снова встал.
— В чем дело, где же доктор? — Эрик Вильямс вопросительно взглянул на Купера, который покачал головой.
И тут же пожилой седовласый мужчина стал энергично пробивать себе дорогу. Все несколько отступили назад, пока доктор Маллеби, нагнувшись, осматривал Рикарди. Это не заняло много времени.
Дональд Фергюссон подошел к нему вплотную.
— Скажите что-нибудь, док…
— Ничего уже нельзя сделать, Дон. Рикарди мертв. Следует немедленно известить полицию.
— Сейчас я это сделаю. И с этого момента никто не должен покидать помещение!
Фергюссон прикрыл глаза, словно не желая верить тому, что они видели, затем пересек студию и вышел. Дверь захлопнулась за ним с глухим стуком.
Джеймс Ф. Купер, которого друзья называли просто Джимми, снова уселся на стул и принялся разглядывать людей, которые собрались небольшими группами и очень бурно, но приглушенно дискутировали.