Приблизившись наконец на такое расстояние, откуда я мог беспрепятственно наблюдать, что происходит за кушеткой, я с облегчением перевел дух. Никакого убийцы, вообще ничего, только большой красный пляжный мяч - подобные можно увидеть на Малибу. Я с отвращением сунул револьвер обратно в кобуру и повернулся было лицом к зашторенной двери, когда мяч заговорил совершенно человеческим голосом.
- Помогите, - жалостно хныкал он. - Я застряла.
"Что за чертовщина? - подумал я. - Если у меня нервное перенапряжение, то теперь оно как раз проявляется, а может, я нахожусь уже на грани срыва?" Как бы там ни было, я не видел причины, почему бы мне не подойти ближе и не выяснить: неужели ко всему прочему здесь завелся еще и говорящий мяч?
Внимательно присмотревшись, я заметил, однако, что у мяча имелось поразительное сходство с попкой Седеет Кэмпбелл; меня смущал, пожалуй, лишь тот неоспоримый факт, что ни одно человеческое тело не способно выдержать подобного издевательства над собой. Я подошел еще ближе и остановился в шести, а может, меньше дюймах от нее и должен был признать, что ближайший ко мне сектор мяча был точной копией маленьких, но очаровательно округлых ягодиц Селест. Я нежно похлопал рукой по мячу, а он как-то спазматически дернулся, от чего подкатился ко мне еще ближе.
С грустью отметил я про себя, что здесь что-то не так и мой нервный срыв вот-вот выплеснется наружу с полной силой. Можно ли представить, чтобы женский рот и пара перепуганных глаз находились всего в нескольких дюймах от крестца? Было страшно даже подумать о подобном. Пока глаза продолжали злобно пялиться на меня, рот широко раскрылся.
- Перестаньте забавляться с моей задницей, - зашипел убийственной ядовитости голос. - Разве вы не видите, что я застряла?
- Вижу, слышу, но не собираюсь верить, - решительно ответил я. - Вы всего лишь плод моего воображения. И вот что я вам скажу: я не помешанный.
- Бросьте валять дурака! - Голос чуть не задохнулся от еле сдерживаемого гнева. - Я делала новое упражнение на спинке кушетки и потеряла равновесие - поэтому, ради Христа, распутайте меня. Я чувствую, что мои кости начинают гнуться и уже на пределе.
- Конечно, Селест, о чем речь, - радостно согласился я. - С чего мне начать?
- Черт, пустите в ход свое воображение, - разгневанно выкрикнула она. - Начинайте с чего хотите.
- О'кей, тогда поехали, - сказал я и приступил к работе.
- Ой-ой-ой! - воскликнула она. - Не отсюда, вы, извращенец! Это место я не имела в виду.
- Фу, - досадовал я. - Извините. Я примусь сызнова.
Со второй попытки мне удалось ухватиться за предплечье и сделать решительный рывок. Все это занятие напоминало запутанную головоломку, где одно крошечное звено цепи становилось ключом к решению. Я резко дернул. Селест завопила, а потом вдруг распуталась и обрела нормальную форму.
- Ну и как? - спросил я, по-детски радуясь своему успеху.
Она медленно села, потирая себя руками, будто проявляла нежную заботу ко всем согнувшимся косточкам, постепенно распрямилась и вдруг пристально посмотрела на меня.
- Почему вы не могли извлечь меня сразу?.. - обиженно спросила она. Когда вы положили туда руку - это было нечестно.
- Ладно, если такова ваша благодарность за то" что я спас вам жизнь. Я встал с уязвленным выражением на лице и гордо направился к двери.
- Эй!
- Что? - гаркнул я, даже не потрудившись обернуться.
- Как вас зовут?
- Эл.
- О'кей, Эл, - воркотнула она, в ее голосе чувствовалось потепление. Можете звать меня Селест. Не вижу никаких причин для возражений - теперь у меня практически не осталось от вас секретов.
- Эй! - Я оторопело замолчал, пронзенный очевидным пониманием того, что она сказала. Потом развернулся и галопом помчался к ней.
- Уберите это выражение из своих глаз, - дразнила она. - Мне известно, о чем вы думаете, и предупреждаю: можете сразу забыть. В настоящий момент у меня хватает проблем с бедными ноющими косточками.
- Может, мне удастся отыскать линимент, - осторожно предложил я, - и тогда я вас хорошенько разотру.
- Нет, не пойдет, - отпарировала она. - Пожалуйста, просто оставьте меня на время в покое. Вы будете в курсе, как у меня обстоят дела со здоровьем... Я начну выпускать бюллетени.
- Ну что ж, - неохотно согласился я. - Только на время бросьте заниматься своими упражнениями, договорились?
- Не беспокойтесь. - Она осторожно массировала свои бедра. - Теперь я в любое время могу стать танцовщицей.
Я пробрался через занавеску в коридор как раз в тот момент, когда в дом вошел Поп Ливви.
- Привет, лейтенант. - Его поблекшие глаза тепло улыбались. - Я заметил на улице вашу машину и немедленно вернулся. Не возражаете, я проведу вас в вашу комнату? - Он поднял мою сумку и быстро пошел по коридору. Мне приходилось почти бежать, чтобы поспеть за ним.
Моя комната была пятой по коридору от гостиной, но я еще раз пересчитал по порядку все двери, решив для себя, что не стоит испытывать судьбу и лучше предпочесть смерть мукам, которые мне предстоят, если по ошибке попаду к Тарзанше.
Поп положил мою сумку на уютную кровать и снова радушно улыбнулся.
- Я догадываюсь, почему вы оказались здесь, - небрежно заметил он. Но пока вы будете жить в этом доме, я расскажу вам о наших правилах. Каждый раз, когда вы услышите, как кто-то бьет железной вилкой по жестяной кастрюле, бегите прямо в столовую: это значит, что обед готов. В общем, не волнуйтесь, мы едим обычную еду. Бар разумно заполнен в любое время, когда захотите, можете приготовить себе выпить.
- Звучит великолепно, - сказал я, - большое спасибо, Поп.
- О да. - Он задумчиво покачал головой. - Я чуть не забыл о самом главном правиле нашего дома - это единственное правило, которого мы все придерживаемся неукоснительно. Каждый волен делать то, что хочет, в любое угодное для него время. Единственное, чего нельзя делать, - жаловаться друг на друга.
- Я рад это слышать, Поп. Теперь я могу расслабиться и быть противным, каков я и есть на самом деле.
Откуда-то справа за моей спиной вдруг послышался дикий крик джунглей, от которого стынет кровь в жилах, а в моих костях загустел костный мозг. Невероятным усилием воли мне удалось повернуть голову и увидеть, что комната как-то сжалась, уменьшившись до карликовых размеров, а надо мной склонилась разбушевавшаяся громила.
- Привет, Антония! - пропищал я испуганным противным фальцетом. Опять бегала по деревьям, да?
Теперь она нарядилась совсем иначе, чем накануне.
На ней был раздельный купальный костюм, и на обычной стройной девушке он выглядел бы потрясающе. Но на Антонии все смотрелось просто ужасно. Ее купальнику едва удавалось удерживать массу здорового женского тела в нужном положении, и мне стало страшно при мысли, что в любую секунду вздутая пухлая масса вывалится наружу, обрушится на меня, и я навсегда окажусь погребенным в теплых, удушливых складках.
- Где он? - Ее глаза опасно вспыхнули, когда она наклонилась и заглянула мне в лицо. - Что ты сделал с ним, с моим маленьким коротышкой?