- Если вопрос не покажется вам неделикатным, тогда скажите, осторожно попросил я, - вы убили того толстяка?
Себастьян фыркнул, с трудом пытаясь унять разыгравшуюся ярость.
- Этот дурак выкурил сигару почти до самого конца; если быть точным, то от нее осталось пять восьмых дюйма - позже вечером я успел замерить длину окурка. Поскольку зубы у него торчали наружу, это обеспечивало мне дополнительный коэффициент безопасности в лучшем случае в четверть дюйма. Пуля попала ему прямо в зубы, и осколки от них долетели даже до людей, сидевших в двенадцатом ряду. Как раз это и вызвало гвалт, к тому же зрители были убеждены, что я убил человека!
- Значит, он не пострадал, если не считать выбитых зубов? - спросил я.
Рот Себастьяна искривился, как бы подтверждая горькую иронию судьбы.
- Позже он потребовал, чтобы я возместил ему убытки. Сотню баксов за вставные зубы - представляете мое унижение? - Он закрыл глаза. - Шоу-бизнес не всегда дается легко. И мне пришлось заплатить за проклятые зубы.
- И после того нелепого случая вы больше не выступали на публике?
- Никогда! - крикнул он и рубанул рукой воздух, как бы отсекая прошлое. - И не буду выступать, пока не добьюсь полного совершенства.
- А как продвигаются дела по достижению полного совершенства?
Его лицо сразу посветлело.
- Хотите посмотреть, лейтенант?
- С удовольствием.
Себастьян вскочил на ноги и торопливо принялся расставлять консервные банки. Я устало наблюдал за ним. Когда он закончил свои приготовления, подвал превратился в подобие отдела консервированных товаров супермаркета. У меня возникло неприятное ощущение, что мне придется проторчать здесь всю ночь, дожидаясь, пока он собьет последнюю мишень.
Он неторопливо направился к стойке с оружием, выбрал длинноствольное ружье 32-го калибра, потом вернулся к тому месту, где я сидел, и грациозно поклонился.
- Лейтенант!
- Мне выпала большая честь наблюдать, как лучший в мире снайпер лично мне демонстрирует свое мастерство! - сказал я, стараясь не переборщить по части любезностей. Затем я удобно устроился, приготовившись к представлению, и решительно настроился на то, что не позволю шевельнуться ни одному мускулу лица, даже если вдруг он промажет по всем мишеням.
Следующие тридцать минут я сидел, почти не шевельнувшись, и наблюдал виртуозное мастерство; такой уровень, насколько я мог судить, сумели бы продемонстрировать еще лишь несколько человек во всей стране. Себастьян проделывал самые разнообразные трюки, используемые в стрельбе, разве что пуля, которую он только что выпустил, не летела обратно в дуло. Он стрелял из всех возможных положений: через плечо, между ногами, лежа на спине, когда мишень находилась непосредственно за головой, и, наконец, опять через плечо, но уже без помощи зеркальца и с завязанными глазами.
Я долго от души поздравлял его, а он жадно глотал каждое лестное слово, будто изголодался за пятнадцать лет, и я подумал, что в некотором смысле так оно и было.
- Вы - идеальный зритель, лейтенант, - искренне поблагодарил он. Было очень приятно выступать перед вами.
- А вы продемонстрировали удивительное шоу, Себастьян, - не остался я в долгу. - Я вам очень благодарен. - Зная, что если не прекратить велеречивый обмен любезностями, то он затянется до бесконечности, я задал ему первый вопрос, пришедший мне в голову:
- Какой трюк в стрельбе считается самым сложным?
- Ax! - Его зубы сатанински сверкнули, потом он снова погладил свою бородку и улыбнулся мне с пониманием. - А вы как считаете, лейтенант?
Я задумался.
- Поймать пулю зубами, я так думаю.
- И что? - Его усмешка сделалась шире.
- Или подобный трюк всегда подстроенный - ловкость рук и никакого мошенничества?
- Очень часто это обычное жульничество, лейтенант, - ответил Себастьян с доверительной серьезностью. - Но и такое можно сотворить, хотя и немногим это дано. - Он замолчал, стараясь, чтобы до меня дошло сказанное. - Этот трюк считается вторым по сложности, если он выполняется часто.
- А какой тогда считается самым сложным? - Я намеренно подыгрывал ему.
Он легко вошел в роль Джекила - Хайда, а вышел из нее опять Таинственным Человеком.
- Боюсь, что на какое-то время это должно остаться моим секретом, лейтенант, - ответил он учтиво. - Помните, что я вам говорил о поисках абсолютного совершенства? В этом-то и заключается ответ на ваш вопрос!
Я понял, что на этом он просто закрыл тему.
Мы перешли из подвала к чудовищному бару в гостиной и устроились там, чтобы выпить перед обедом.
- Когда вы - ax! - ушли со сцены в пятьдесят девятом году, попробовал я вернуться к разговору, - тогда вы и приехали сюда?
- Да, - ответил он. - В первый раз.
- И с тех пор живете здесь?
- Время от времени. - Похоже, тема и впрямь ему наскучила. - Человеку необходимо отключаться от своей работы, по крайней мере изредка, лейтенант. Я понял, что постоянное стремление к совершенству изнуряет, если бьешься над ним больше положенного.
- Мне нравится, как Поп Ливви тут все обустроил, - пробурчал я. - А Бруно Брек? Тоже живет здесь постоянно?
- Как и я, только время от времени, но мы всегда возвращаемся к Попу. Бруно мне как брат, а может, и больше.
- Антония тоже приезжает и уезжает?
Себастьян неспешно покачал головой:
- Антония всегда здесь. Так для нее намного лучше - мир за пределами дома может оказаться слишком жестоким для таких людей, как она. Единственное, что у нее есть, - ее огромная сила, вы меня понимаете, лейтенант?
И этого недостаточно, чтобы выжить в жестокой реальности хищного мира.
- Мне кажется, вы правы, - согласился я. - Остается одна Селест.
- Она живет здесь всего три месяца, - кратко пояснил он. - Приехала сюда впервые, и не думаю, что задержится надолго - молодость чересчур нетерпелива!
- Да, пожалуй, - согласился я в который уж раз за последний час. Куда вы отправляетесь, когда надумаете отдохнуть и уехать на время из дома?
Он пожал плечами и этим отдаленно напомнил международного плейбоя, считающего весь мир скучным, потому что он колесит по свету в компании людей, которые ему до смерти надоели дома.
- Мне нравится Рио, - неохотно признался он. - В Париже замечательно, если не задерживаешься там надолго. Достоинства Таити переоценивают. Я всегда стараюсь отыскать какое-нибудь новое место, неординарное и увлекательное - в разумных пределах.
Резкий неожиданный смех заставил нас обернуться.
Прямо над нами стоял Бруно Брек, его грязного цвета глаза посылали нам по очереди резкие, выжидающие взгляды. Почему-то сегодня он больше обычного походил на ящерицу, и я мог поклясться, что сходство не было столь разительным, когда я его увидел в первый раз.
- Хотите выведать сокровенные тайны у международного путешественника, лейтенант? - хихикнул Бруно. - Вы обратились к нужному человеку. Себастьян побывал почти везде, разве не так, Себастьян?
Что-то случилось с вышколенным притворщиком - я понял это по тому, как он неожиданно стушевался и в одно мгновение ничего не осталось ни от Таинственного Человека, ни от снайпера. Рядом со мной сидел совершенно новый субъект, хотя и с уже знакомыми мне усами и бородой, но я даже не знал, кто это, черт возьми. Он поднес стакан к губам, и я заметил, что его пальцы слегка дрожат, - может, здесь и кроется разгадка? В их странных взаимоотношениях?
- Я терпеть не могу портить кому-то веселье, лейтенант. - Назойливый яд Бруно ощутимо, как холод, как испарина, просачивался между моими лопатками. - Но я некоторое время стоял и слушал его разглагольствования, и я думаю, что всему есть предел, - разве вы не согласны?