- Линдстром! - вдруг воскликнул он. - Твою мать!
О Господи! - Накаленная докрасна ненависть начала пузырями покрывать его безмятежную маску и изменила звучный лоск голоса, превратив его в примитивное рычание. С тех пор как я попал в эту комнату, передо мной впервые обнажилась истинная сущность сидящего передо мной человека.
- Что вы сказали? - переспросил я.
- Ничего существенного. - Благопристойная маска и спокойствие голоса снова вернулись к нему. - Паршивый способ, и все тут.
- Пожалуй, - согласился я, понимая, что больше мне ничего не удастся из него вытянуть. - Но теперь у вас опять та же проблема, которую вы сами себе сотворили тридцать лет назад.
Он с подозрением зыркнул на меня:
- Вы о чем?
- О деньгах, которые вы спрятали, - ответил я. - Деньги, которые искали и не смогли найти. Вам известно, где они находятся, - кроме вас, этого никто не знает. И в этом заключается ваша проблема. Как вы собираетесь возвращать свой припрятанный капитал?
Джоунз невозмутимо уставился на меня.
- О каких деньгах идет речь? - спросил он, стараясь казаться наивным. - Это всего лишь газетные сплетни. - Он покачал головой. - Поверьте, никаких денег нет. Как бы мне хотелось, чтобы они были! Часть из них я бы пустил в ход прямо сейчас.
- Вам многое пришлось пережить за долгие тридцать лет, - сказал я. - И первое, что вы делаете, оказавшись на свободе, - возвращаетесь в Пайн-Сити и пытаетесь выкупить назад свой старый дом. Только нынешний владелец ни за какие деньги продавать его не хочет. У вас не остается выбора, и вы решаетесь вломиться в дом. Было бы очень рискованно появляться там самому: если бы вас увидели, тайна была бы раскрыта. За годы вынужденного отсутствия вы потеряли связь с талантами, занимающимися подобными деликатными операциями, поэтому лучшее и единственное, что вы могли сделать, - призвать на помощь кого-нибудь из своих старых корешей, к примеру Эдди Морана.
- Вы спятили, лейтенант. - Он презрительно замотал головой. - Как я уже говорил, это не правда, это всего лишь ваша галлюцинация.
- Если хотите, мы можем прямо сейчас отправиться в морг, и я вам покажу галлюцинацию, от которой вас стошнит, - огрызнулся я.
- Может, у бедняги Эдди были свои собственные галлюцинации? предположил Джоунз. - Он отправился в погоню за ними и погиб?
- Кому понадобилось использовать пулю со смещенным центром тяжести, чтобы убить человека, который гонится за галлюцинацией, а?
Послышался легкий скрежет ключа в замке, и я поднял глаза как раз в тот момент, когда высокий, худощавый парень вошел в номер. Он держал в руке портфель, имел болезненный цвет лица, а его пристальный взгляд из-под очков выдавал живой, изворотливый ум. На нем был дорогой костюм. Заметив, что мы оба наблюдаем за ним, он резко остановился, на лбу беспокойно запульсировал нервный тик.
- Мой сын, - объяснил Священник. - Зигмунд, это лейтенант - как вас там, полицейский?
- Уилер, - представился я.
- Здравствуйте, лейтенант. - Зигмунд приблизился и, словно совершая торжественный обряд, пожал мою руку. - Вы, должно быть, из службы шерифа?
- Зигмунд - прекрасный адвокат, - просветил меня Священник.
- В самом деле? - Я постарался сделать вид, что мне это крайне интересно.
- Большей частью я занимаюсь делами корпорации, - лаконично объяснил Зигмунд. - Я не касаюсь криминалистики.
- Ваши офисы находятся здесь, в Пайн-Сити, Зигмунд? - безучастно осведомился я.
- Только маленький филиал, главный офис расположен в Лос-Анджелесе, сообщил он. Его проницательные глаза внимательно изучали меня из-за защитных стеклянных стен. - Надеюсь, это всего лишь светский визит, лейтенант? - Он хотел, чтобы его вопрос прозвучал как шутка, однако в голосе мне почудилась мольба.
- Не совсем. - Я кратко изложил ему факты убийства Эдди Морана и версию о деньгах, которые, как предполагалось, спрятал его старик. К тому времени, когда я закончил, нервный тик у него на лбу совсем разбушевался.
- Я объяснил ему, что все это - газетные сплетни, - закудахтал Священник, - но, кажется, он мне не верит.
Нет никаких спрятанных денег! Эти полицейские - они вечно никому не верят. Да ты ведь знаешь, какие они.
- Нет. - Голос Зигмунда неожиданно взорвался от нервного напряжения. Я не знаю, каковы полицейские - во всяком случае, не в том смысле, как ты это себе представляешь. Что я действительно знаю, так это то, что твой бывший сообщник жестоко убит! Я ведь с самого первого дня предупреждал тебя, что мысль поселиться в таком маленьком городишке, как этот, в надежде вернуться в свой старый дом и снова наладить прежнюю жизнь, - абсурдна! Но ты из упрямства даже не хотел меня слушать. Теперь, после всего, что произошло, я надеюсь, в тебе заговорит здравый смысл и ты вернешься со мной в Лос-Анджелес, как я предлагал с самого начала?
- Эдди убили по чистой случайности, только и всего, - процедил Священник. - Закрой рот и перестань хвастаться, какой ты умник. Черт побери, кто ты такой, чтобы здесь распоряжаться, диктовать, как мне поступать?! Если у нас и возникают какие-нибудь спорные вопросы, мы держим их при себе, договорились?
- Времена изменились, - устало произнес Зигмунд. - Ты долго отсутствовал, появились другие меры законного принуждения и способы обойти закон. Технические науки, компьютерная технология, бухгалтерский учет - все теперь очень сложно. Преступные организации сейчас действуют как гигантские, хорошо отлаженные корпорации, и ты никак не сумеешь вернуть себе то положение, какое занимал раньше. Время обошло стариков, у тебя нет ни одного шанса. - Он, казалось, расчувствовался, его болезненно-желтое лицо пылало. - Ты - бывший человек, утративший свое положение, ты это знаешь? Или до тебя не доходит? Или твои мозги протухли за то время, пока ты сидел в тюрьме? Наверное, так оно и есть, раз ты считаешь...
Священник застонал, будто от боли, стремительно Вскочил с кушетки, замахнулся и, разрывая тишину, нанес справа жестокий удар по лицу Зигмунда тыльной стороной ладони.
Казалось, время остановилось, пока они, застыв, напряженно пожирали друг друга глазами. Наконец Зигмунд вытащил белый носовой платок и медленно промокнул им струящуюся из разбитых губ кровь.
- Я не хотел... - Голова Священника судорожно затряслась. - Я.., я просто вышел из себя, сынок, вот и все...
- В какой-то степени я даже рад, что так получилось, - ответил Зигмунд безразличным, отстраненным голосом. - Это освобождает меня от дальнейших обязанностей перед тобой, которые я сам на себя возложил.
- А? - Отец смотрел на него в диком замешательстве.
- Это значит, что больше мне не придется выполнять сыновний долг перед тобой, - холодно сказал сын. - Я могу спокойно возвратиться к своей нормальной жизни в Лос-Анджелесе, не чувствуя за собой вины. - Он плотно сжал челюсти. - Ты желаешь еще раз меня ударить, перед тем как я уйду?
- Зигмунд, сынок! - взмолился Священник. - Послушай, произошло обычное недоразумение, оно ничего не значит. Я взбесился из-за твоих слов, только, и всего. Давай забудем, выпьем...
- Прощай, отец. - Зигмунд уверенно повернулся и направился к двери. До свидания, лейтенант.
- До свидания, мистер Джоунз, - с уважением сказал я.
После того как дверь за ним закрылась, Священник несколько долгих секунд стоял и тупо смотрел на нее. Потом, будто выждав, пока догорит дистанционный взрыватель, взорвался. В исступлении он оглядывался по сторонам, пока его бешеные глаза не сосредоточились на баре.
Пошатываясь, он пересек комнату и подошел к нему.
- Черт бы тебя побрал! - заорал он. - Дешевый болтливый козел! - Он запустил нераскупоренной бутылкой скотча в дверь. - Ты, чертова гадина! От резкого столкновения с дверью бутылка разлетелась вдребезги, вторую постигла та же участь.