Я приподняла брови. Он лишний только в том случае, если «крот» — не Отто.
До Дэйва дошло. А вслух я сказала:
— Кроме того, он проходит стажировку. После этой операции будет получать самостоятельные задания.
Коул вытащил из своего запаса наиболее очаровательную улыбку.
— А еще я у меня есть некое инсайдерское знание Тегерана. Была одна девушка, у нее родители отсюда родом. Уехали в Америку учиться и не вернулись. — Он посмотрел на меня. — Вот кто в чае понимал.
— А отчего ты ее бросил? — спросила я, зная, что было именно так, а не наоборот.
— Столько молитв мне было не вынести. У нас в семье, понимаешь, наследственный артрит. Мне бы пришлось протезировать колени еще до пятидесяти.
— Теперь он тебе больше нравится, — сказала я Дэйву. Вайль стоял рядом, крепко обхватив рукоять трости.
Как-то создавалось впечатление, что он на своем месте — будто он вырезан из того же камня, что стены этого дома. Короткие темные кудри почти скрывались под чалмой, подчеркивающей разлет бровей, тонкий римский нос, полные губы. Однажды эти губы коснулись моих, и у меня чуть сердце из груди не выскочило. Но я не могла ни на секунду забыть, что под ними — тонкие и острые клыки. Да, с его невидимыми качествами надо обращаться аккуратно. Иначе можно погибнуть.
Когда мы подошли, он повернулся к нам лицом. Нервы бывают натянутыми? Вот мои были сейчас, как леска. У которой на одном конце — ожиревший бухгалтер, а на другом — тысячефунтовая тигровая акула. Прокашлявшись, я сказала:
— А это мой начальник Вайль.
Дэвид не то чтобы встал «смирно», но плечи развел и лицо сделал совершенно каменное — как у него всегда бывает, если ему неуютно.
— Вы… гм… вы же не человек?
Вся комната затихла, будто вымерла. Я не могла поверить, что Дэйв так плохо владеет собственной Чувствительностью. Как он ею пользуется, черт бы его побрал?
— Нет, — ответил Вайль. — Я вампир.
Я полуобернулась, чтобы видеть людей Дэйва. Они пока не двинулись с места, но разговор их заинтересовал. Всмотрелась в их лица, ища признаков вражды — ноль. Те же каменные физиономии, что у их начальника. Умеют. Но в его глазах я прочла тот вопрос, которого страшилась: «Твой жених был убит вампирами, Жас. Как ты могла?»
Могла. Потому что не хуже Дэйва знала, что не все вампиры на стороне зла. В нашей хельсингеровской группе было двое вампов, и меня удивило, что сейчас у него ни одного нет. Видно, он сильнее изменился с дней нашей молодости, чем я думала.
— Стервятник, на чьих руках кровь Мэтта и Джесси… — Я остановилась, назвав имя жены Дэйва, но он не показал мне, чтобы замолчала, и я продолжила: — И кровь наших хельсингеров, был уничтожен Вайлем два месяца назад. Вайль на стороне добра. Он не охотится. Он не обращает людей. На нашей стороне он с тех пор, как бабуля Мэй пешком под стол ходила.
С чего я вдруг бросилась так горячо оправдываться? Это же не то, как если бы каждый вдруг схватил факел и все поперли на моего босса толпой. Здесь все — высокодисциплинированные солдаты. В любом случае они дождутся приказа от Дэйва. И все-таки у меня было желание закрыть Вайля своим телом и заорать: брысь, шуты гороховые!
Дэйв с Вайлем все играли в гляделки. Коул тем временем перешел от воротника к ногтям, а я думала, вправду ли мне придется выбирать между собственным братом и своим схверамином.
Подобно ангелу-хранителю вышла из тени Кассандра. Хиджаб она сняла, волосы повисли тяжелым занавесом до талии. Даже в бесформенной абайе она чем-то напоминала африканскую принцессу в изгнании. Этой иллюзии способствовал обычный набор блестящих золотых украшений, но главное было в осанке, в манере себя держать — в этой уверенной манере с едва заметным оттенком интонации: «слушай, что я говорю, сопляк!» И все слушали, причем внимательно.
— Я очень привязалась к Жасмин, — сказала она с невозможным сочетанием доброты и властности; Дэйв не мог не повернуться к ней. — Для меня большая радость познакомиться наконец с ее братом-близнецом. Меня зовут Кассандра.
Она протянула руку, и Дэйв протянул свою раньше, чем я успела вмешаться.
Жаль, что я так мало знаю Отто. А то я бы сказала: «Бум, не в службу, а в дружбу: достань кусок взрывчатки и бабахни слегка, ладно?» Готова была бы поставить месячное жалованье, что ни Дэйв, ни Кассандра взрыва бы не заметили.
У них свой взрыв случился в мозгах, и они смотрели ошалело, пока сверху на них сыпались обломки.
— Я… я тебя знаю? — спросила наконец Кассандра, едва дыша.
Дэйв помотал головой, свободной рукой потер шею, будто проверяя, что его не хватили по ней поленом.