— А хотела бы? — спросил он — и захлопнул рот. Не мог поверить, что такое сказал.
То же и его группа. Амазонка Грейс и Джет переглянулись изумленно. Кэм одними губами спросил: «Он что, флиртует? С девушкой?» Натч ответил ошалелым кивком. Остальные просто были оглушены — кроме Аделы, которая в группе недавно и еще не поняла, насколько монашескую жизнь ведет Дэйв после своей утраты. Она не сводила глаз с Вайля, и хотя внешне никак этого не выражала, но я чувствовала, что из всех присутствующих он наиболее неприятен ей.
Тишину нарушил далекий шум мотора. Дэйв уронил руку и улыбнулся Кассандре — такую улыбку я видела у него только до гибели Джесси.
— Я рад, что у Жас есть в группе человек вроде тебя.
Я-то с этим была полностью согласна, но у меня в мозгу на авансцену вылезла разгневанная пуэрто-риканская чика, топнула и завопила визгливо: «Вроде кого, ты, тестостероном накачанный кусок мяса? Ты же ее всего десять секунд знаешь!»
Я гадала, насколько еще осложнится вся эта путаница, но тут Дэйв повернулся к своим:
— О'кей, ребята. Пакуемся, — спокойно сказал он. — Сейчас за нами приедут.
Через две минуты мы уже были готовы грузиться в машину, которая как раз подъезжала к дому.
— Всем оставаться в доме, пока Мехди не откроет задние двери, — приказал Дэйв, и мы стали ждать, глядя, как водитель ставит машину, выпрыгивает и обходит свой грузовик тик сзади. У него был в руке фонарик, и он сперва осветил дрожащей рукой дорогу, потом корму своей машины. На дом не посветил ни разу — быть может, был предупрежден этого не делать. Повозившись, он открыл дверцы.
— Годится, — сказал Дэйв в микрофончик наголовной рации — у всех членов его группы были такие. — Пошли.
До дороги было ярдов тридцать, не больше. Грунта. Да, знаю, хреново. Деревьев для укрытий нет. Строений нет. Вообще ничего. Но это было и нам на руку: всякий, кто мог бы в нас стрелять, нам виден.
Теренса и Эшли Дэйв поставил к окнам — прикрывать нас при погрузке. Теренс работал с отрядным легким пулеметом, поставленным на треногу для устойчивости. Эшли, не желая доверять выполнение своего долга новому «мэнксу», держал наготове «М4».
Дэйв вывел нас наружу, Кассандра шла с ним рядом. Я не была уверена, что хочу вот так сразу объединять его людей со своими, но эта пара была составлена правильно. Как и следующая.
Натчез — он сказал Бергману, что его настоящее имя так неприлично звучит, что пришлось поменять его на место рождения, — не прекращал засыпать его вопросами о его изобретении с той минуты, как Бергман выложил свои автоматы. У них оказался общий интерес в конструировании оружия, и я надеялась, что они на нем хотя бы через Ирак проедут, и Бергман не скажет ничего такого, чтобы Натчу захотелось ему голову оторвать.
Следующий пошел Джет, с ним Адела. Через секунду из дома бросился Рикардо. Грейс держалась позади — может, за мной решила присмотреть. Кэм тоже задержался — мне показалось, он насторожился, как бы она чего не выкинула. А Бум решил, что тоже может пойти в арьергарде с Вайлем, Коулом и мной.
За исключением наших групп-двоек все шли поодиночке: продвигались на несколько футов, останавливались, группировались, вглядывались в темноту, брали на изготовку оружие. Смысл был в том, что идущий вторым выходил вперед, хлопая на ходу по плечу первого. Вот так, перебежками-чехардой, мы собирались добраться до машины.
Первые две двойки достигли грузовика, и Мехди помог им подняться, когда напали сборщики.
Эти были организованы лучше предыдущей стаи, напали почти что строем с северной стороны дороги. Далекое ржание лошадей пояснило нам, почему они прибыли так скоро после предыдущей группы. И вооружены они были лучше. Услышав пистолетный выстрел и мучительный крик, я застыла с остановившимся на миг сердцем, пытаясь понять, чей это был голос.
— Док! — заорал кто-то из толпы, и ад сорвался с цепи.
Глава пятая
До сих пор не понимаю, как мы в ту ночь не поубивали друг друга. Пули летели так быстро и яростно, что воздух кипел. Сборщики навалились толпой, стреляя будто наобум, но в их безумии была система. Они действуют по жестким правилам. Я не знаю, какое наказание им полагается, но, видимо, крайне суровое, потому что даже самые старые и матерые не решались их нарушить. Самое главное правило относится к тому, кого можно убивать: только тех, кто отмечен. То есть в данном случае только меня. Все остальные должны были остаться в живых. И меня они хотели убить, остальных могли только отправлять в нокдаун.
Чего они не учли — это подготовку и профессионализм своих противников. В начале атаки у них было численное превосходство три к одному, но за шестьдесят секунд их численность сократилась до пятнадцати.