Все засмеялись, отчего Грейс разозлилась, а я успокоилась.
Коул отдал мне колоду, я объявила игру на пяти картах, валеты червей и пик джокеры. Все вступили в игру.
В покере хорошо то, что все время можно смотреть друг на друга орлиным глазом. И даже нужно. Так что целый час мы с Коулом и Бергманом самым бесстыдным образом изучали наши объекты прямо у них на глазах. Джет любит поговорить, и вскоре мы уже знали, что его родители познакомились во Вьетнаме, а сейчас живут в Калифорнии. Старшая сестра преподает в местном колледже скрипку, а младший брат — ударник в рок-ансамбле. Своей суженой он пока не встретил, но как только, так сразу уйдет со службы и откроет пиццерию, потому что «лучше пиццы нет еды во вселенной, вы согласны?». Согласны, куда мы денемся — хлопаем по ладоням с энтузиазмом. Играл Джет агрессивно, выигрывал и проигрывал крупно, блефовал, когда надо было бросать карты. Но в компании с ним не скучно.
Натчез и Бергман, уже преисполнившись взаимной симпатии, нашли еще больше причин для взаимного уважения. Бергман пасовал на шестидесяти процентах сдач, и потому весь обращался в слух, когда Натчез начинал очередную охотничью историю. Очевидно, когда он не плясал на канате, то жил на грани. От всех рассказов — а кончались они спасением рассказчика от медведя гризли в озере, или прыжком на резине с моста Перрин-Бридж, или фристайлом на Хрустальной Горе по нехоженому склону — у Бергмана отвисала челюсть.
— Ну так вот, — говорил Натч, бросая в банк эквивалент трех баксов и закидывая руку на обивку полуторного кресла за спиной, — сноркеляем мы на глубине ну не больше трех футов, как кидается прямо на нас эта вот десятифутовая акула. Потом нам рассказали, что здесь народ акул прикармливает, так что, кто знает, может, за подачкой пришла.
— Ты расскажи, что ей досталось, — сказал Кэм и бросил карты, изобразив на лице отвращение.
— Полная морда кулаков, — ответил Натч, медленно изобразив удар с размаху. — К счастью, она была не в настроении драться и потому рванула обратно еще быстрее, чем неслась к нам.
Бергман, сидящий между Натчем и мной, только головой покачал.
— Натч в прошлом отпуске в Турции по горам лазил, — сказал он мне. — Можешь в такое поверить? А я где был, хочешь знать?
— На конференции по программированию в Делавере?
— Точно!
— Друг, ты свою жизнь с моей не равняй. — Натч хлопнул Бергмана по спине, тот аж закашлялся. — Ты же, черт побери, гений. Как ты думаешь, если бы я умел делать вот такие красавчики-автоматы, как ты нам привез, стал бы я в свободное время таскаться по дурацким камням? Да хрен вот! Я бы сидел в лаборатории, включив бунзеновские горелки на полную, разложил бы всякие там колбы и прочие причиндалы по столам и руки потирал бы как маньяк, думая, что бы мне такое еще сегодня забацать!
Описанный в этом кратком монологе образ подходил Бергману, как на него сшитый. Я даже засмеялась, хоть и была удручена утерей способности к тасовке.
Прошел час. Никто не делал никаких странных жестов — по крайней мере таких, которые нельзя было бы объяснить. Натч пару раз почесал грудь — так что? Будь у меня такая волосатая, тоже чесалась бы.
Самое интересное событие за это время — тройное раскрытие карт между Коулом, Кэмом и Натчем. Сдающая Грейс выбрала «Техасский холдем». Посмотрев первые две карты, только эти трое не вышли из игры. Коул дал мне заглянуть в свои. Имея на руках короля и карту той же масти, он вполне имел право остаться в игре.
Грейс сдала четыре карты флопа, одной из которых был король. Коул сделал ставку. Несколько секунд пожевав зубочистку, Кэм последовал его примеру. Потом отодвинулся, оперся на стоящий сзади стул и сказал:
— Натч, а тебе, думаю, придется карты бросить. Натч поднял брови, услышав нечто столь забавное.
— Это с чего?
Кэм плоским ногтем указал на собственное лицо:
— Видишь шрамы?
— Ну, началось! — Натч возвел глаза к небу.
— Они из-за тебя получены. Я эту гранату в лицо принял вместо тебя. Ты у меня в долгу.
— Я тебя водил в ресторан.
— И ты считаешь, что каким-то жалким бифштексом ты со мной сквитался?
Даже густая борода не скрыла намека на ямочки, когда Кэму не удалось сдержать улыбку.
— Если не этим, так тем, что тащил твою жирную задницу десять миль на горбу, когда ты ногу сломал.
— Это было до гранаты!
— Ты накануне сожрал целую коробку пончиков!
— В общем, этот кон я хочу взять.
— А вот фиг. Не дам.
И игра потекла дальше.
Они поднимали ставки, пока наконец не поставили все деньги, что привезли с собой. А потом выиграл Коул.
Общий стон, как будто кто-то из них отошел от стойки в тире, так и не попав в цель. А потом все заговорили одновременно.