Все полагающиеся в таких случаях вопросы потерпевшему можно было задать в лучшем случае через неделю-другую, так что Сашка Макаров, который чувствовал себя чуть ли не главным в милицейской бригаде, рыскал по больнице, пытаясь отыскать человека, видевшего или разговаривавшего с завотделением в последние часы перед покушением.
Последней, кто видел потерпевшего, была миловидная сестричка Ниночка. Она передала своему шефу вызов главврача, проводила почти до его кабинета, но ей нужно было передать сменщице истории болезней, и она рассталась с Василием Ивановичем перед кабинетом ординаторов. Нет, ничего подозрительного не видела, никого из посторонних не встречала, ни о чем ей Василий Иванович не рассказывал. Сашке Макарову и без ее заверений было ясно, что ничего девушка не знает, просто ему было приятно смотреть на ее зарумянившееся от волнение личико, широко раскрытые голубые глаза, опушенные настоящими, не приклеенными, как у современных красавиц, ресницами.
— Василий Иванович замечательный человек и специалист, он знаете сколько людей от смерти спас! Ну не может быть у него врагов. Какая медицинская ошибка, о чем вы говорите? Наше отделение не хирургическое, в крайнем случае, можем дать не ту таблетку. От этого не умирают…
Ну, очень не хотелось Макарову заканчивать разговор с понравившейся ему девушкой. Он даже, как водится, хотел поинтересоваться ее телефончиком, но вспомнил грозную жену, правда, оставшуюся в городе, но обладающую сверхъестественной способностью следить за влюбчивым супругом и на расстоянии в несколько сотен километров. Эта ее способность обошлась Сашке весьма дорого — десятком крупных разборок, вплоть до традиционного ухода благоверной к маме. Так что рисковать он не решился и с сожалением распростился с обворожительной свидетельницей.
Ничего дельного не смогли добавить и сотрудники охраны. Никто посторонний просто по определению не мог проникнуть на территорию больницы, охранявшуюся не хуже Кремля.
11
— Пора кончать с этой самодеятельностью. — Таинственный «заказчик» был, по обыкновению, в темном официальном костюме, сменил только галстук. На первой встрече тот был с золотой искрой, на этот раз — голубой, перечеркнутый серебряными полосками. Но, как и прежний, был изготовлен самой дорогой фирмой.
Он так и не представился («Знаете, Савенков, достаточно, что я о вас все знаю. Мои анкетные данные лишь усложнят вашу жизнь. Так что лучше обращайтесь ко мне просто на «вы», без всяких там формальностей вроде имени и отчества. Вы же не спрашиваете фамилию мастера, изготовившего в Гознаке купюры, которыми я с вами расплачиваюсь»). По правде, Сову не очень-то интересовало имя шефа. Нравится, пускай играет в капитана Немо, лишь бы не нарушал финансовые обязательства, а такого пока не наблюдалось.
— Так вот, Савенков, самодеятельность всегда действует на нервы профессионалам. Не знаю, как вам, а мне всегда. Я не знаю, какого лешего понадобилось этому дебильному Гринько кидаться с ножом на зятя генерала Пронина, но раз понадобилось, значит, эскулап владеет какой-то ценной и опасной для бывшего телохранителя информацией. Судя по всему, уважаемый Василий Иванович и сам не подозревает об этой информации. Иначе я бы непременно был в курсе. Рассуждаем дальше: как только Гринько узнает, что покушение оказалось неудачным и врачи спасли своего коллегу, так сразу же предпримет вторую попытку. Логично? Мне удалось сбить со следа излишне любопытного милиционера Кондратьева. Он со своими товарищами напоминает мне свору собак, что скулят возле оборвавшегося следа зайца. Охрана больницы — мои люди, и милиция, разумеется, не узнает о проникновении на территорию постороннего. Но сами медики утверждают, что лучше профилактика болезни, чем ее лечение. Так что пускай Гринько обретет вечный покой…
И «заказчик» усмехнулся, похлопав панибратски Сову по плечу:
— Мы не позволим, чтобы такой крупный в своем деле специалист дисквалифицировался.
Киллеру все меньше нравилась его работа. Убирать лишних свидетелей — это, понятно, входит в правила игры, но не ждет ли и его, Савенкова, их судьба? С одной стороны, вроде для этого нет причины — вся его профессиональная биография свидетельствует, что тайны он хранить умеет. С другой стороны, слишком серьезная организация проглядывала за спиной «заказчика». Она семьдесят лет тем и занималась, что устраняла своих же, слишком много знавших сотрудников. Времена другие, но почерк даже у человека не меняется всю жизнь. Надо быть поосторожней, зачистим Гринько, любопытного мента и пора сваливать за «бугор». Дома хорошо, а в гостях — спокойнее.