— Я - Анита, — наконец сказала я
Тот, у кого были прямые волосы и сине-ореховые глаза, произнес:
— Мефистофель.
Я моргнула.
— Что за имя? — поинтересовалась я.
— В честь Мефистофеля, — ответил он.
Я смотрела на него, ожидая, что он улыбнется, но он только смерил меня серьезным высокомерным взглядом. Улыбка так и не появилась.
Я повернулась к парню с вьющимися волосами.
— А тебя как зовут?
— Гордость, — сказал он.
Нахмурившись, я посмотрела на него:
— Повтори.
— Мое имя — Гордость, — повторил он. Его тон был извиняющимся, как будто ему не сильно оно нравилось. Мне стало интересно, был ли Мефистофель в восторге от своего имени, ведь каким надо было быть самоуверенным, чтобы так представляться?
Я хотела спросить, чем они так насолили своей матери, но не стала. Я повернулась к Мике. И выдала ему взгляд, который, надеюсь, ясно говорил:
"И это лучшие из пяти?"
— Одну из золотых вертигриц зовут Зависть, — заметил Мика, с лицом настолько пустым, насколько у него это вышло.
Я хотела спросить, шутит ли он, но знала, что нет.
— В начальной школе, наверное, было весело, — произнесла я, наконец.
— Мы учились на дому, — ответил Гордость.
— Держу пари, что так, — согласилась я.
Жан-Клод выдохнул слова в мой разум:
— Ты чувствуешь это?
Единственное, что я чувствовала, было то, что они слишком высокомерны и их распирает от чувства собственной важности, но подозреваю, что отчасти это была бравада. Под бравадой всегда скрывают страх, или, по крайней мере, неуверенность.
— Чувствую что? — поинтересовалась я.
— Нечто, — сказал он.
Вслух я произнесла:
— Вы учились на дому.
— Я только что сказал это, — заметил Гордость.
— Ладно, вы когда-нибудь уезжали далеко от дома?
Они посмотрели друг на друга, затем Мефистофель быстро оглянулся на Джейка и потом снова посмотрел на меня.
— Нет, — произнес Гордость.
— Какое это имеет значение? — спросил Мефистофель, и из-под его высокомерия выглянул гнев. Он хорошо его скрывал, но ему было неуютно.
— Просто пытаюсь узнать вас, — ответила я.
— Твой Нимир-Радж выбрал нас для тебя, — сказал Гордость.
— И я собираюсь позже поговорить с ним об этом, — произнесла я.
Мика наклонился и тихо прошептал рядом с моим ухом:
— Другие были еще больше напуганы или сердиты.
Я положила руку ему на бедро. Я хотела успокоить и его, и себя, и прикосновение помогло. Мне не нравились эти мужчины. Я, безусловно, не хотела, чтобы они задержались здесь надолго.
Натаниэль прислонился к нашим ногам, начиная играть рукой с моей икрой в ботинках до колена, которые он сам для меня выбрал. Ему эти парни тоже не нравились.
Ашер придвинулся, чтобы стать позади Жан-Клода, и положил руку ему на плечо. Я знала, почему ни Ашер, ни Ричард не были довольны ими. Ни один из нас не был ими доволен. Позже мы с Джейком серьезно поговорим об этом.
— Парни, вы хотите остаться с нами? — поинтересовалась я.
Они снова посмотрели друг на друга, и Мефистофель остановил себя прежде, чем снова взглянул на Джейка. Гордость произнес:
— Нам сказали, что у нас нет выбора.
— Я - большой сторонник того, чтобы выбор был всегда, — заявила я.
— Если мы уедем отсюда, нас убьют, — сказал Мефистофель.
— Если вы хотите остаться здесь, пока не станет безопасно, это одно. Но я желаю знать, хотите ли вы, двое, остаться здесь с нами и быть нашими тиграми?
— Что вы сделаете, если мы скажем, что не хотим? — спросил Гордость.
— Мне действительно не нравится вынуждать людей делать что-либо против их воли.
Они снова посмотрели друг на друга.
— Это не то, что мы слышали, — произнес Мефистофель.
— А что вы слышали? — поинтересовалась я, и первая капля гнева просочилась в мои слова.