– Абадзех? Годится, – откомментировал Лыков. – Самая достойная на Кавказе народность.
– Старик в жёлтой чалме – что о нём известно? – вступил в разговор Благово. Военные, точно по команде, все разом скривились.
– Толком ничего, – буркнул Таубе. – Одни лишь слухи.
– Давайте слухи.
– Судя по всему, старик долго жил в Турции и занимал там серьёзные должности. Абреки называют его «сартип».
– Полковник – пояснил Лыков Павлу Афанасьевичу.
– Появился дедушка в горах неведомо откуда, примерно в то же время, что и Малдай.
– Мы, навроде, эту птицу уже ловили? – опять вмешался Лыков. – Я самолично за ним гонялся, правда, поймали его другие.
– Так точно. Малдай из Бахикли – это такое село в Андии – впервые выступил против нас ещё в 1860 году, во время восстания в Северном Дагестане. Генерал Евдокимов бунт подавил, аул сжёг, а нашего приятеля сослал в Вологодскую губернию. В 1877 году, при начале турецкой войны, Чечня и Дагестан опять взбунтовались. Горцы, подстрекаемые турецкими эмиссарами, желали ударить в спину русской армии, которая резалась под Карсом и Кобулетом. Малдай к тому времени уже отбыл ссылку, вернулся и снова возглавил одну из шаек. Нам было тогда не до повстанцев, и они успели поэтому достичь значительных успехов. Но, покончив с турками, армия обернулась к бунтовщикам и быстро всех передушила. Как раз тогда, Алексей, ты и гонялся за Малдаем Бахиклисским. А поймал его знаменитый теперь Комаров, тогда ещё полковник. Злодей поехал на этот раз в Тобольскую губернию. При коронации 1883 года государь даровал амнистию всем ссыльным повстанцам, и вот результат: Малдай снова в горах… Теперь он абрек, верховодит шайкой из тридцати головолрезов, и состоит на довольствии у турецкой разведки.
Раздосадованный подполковник замолчал. Поскольку его слова прозвучали, как косвенная критика действий государя, в разговоре возникла неловкая пауза. Через минуту Таубе продолжил:
– Но дело не в этом неуёмном чеченце, а в старике, что стоит за ним. Абрека, в конце концов, можно просто застрелить. А вот сартип в жёлтой чалме… Вы помните, кому полагалась такая при Шамиле?
– Ну, ты спросил, – развёл руками Лыков. – Шамиля взяли в плен, когда мне стукнуло два годика.
– В Имамате[4] жёлтые чалмы полагались наибам, – неожиданно пояснил Благово.
– Наибам? Это, кажется, горские губернаторы?
– Да, начальники отдельных областей, подчинявшиеся непосредственно Шамилю. Скорее, они похожи на наших генерал-губернаторов, чем на губернаторов, поскольку у себя в наибстве они ведали также и военной силой. В разные времена число их доходило до пятидесяти. Самые доверенные у имама были люди! Неужто наш дедушка из них? И по возрасту подходит.
– Я повторюсь, Павел Афанасьевич, – продолжил Таубе, – что точных сведений об этом человеке у нас нет. Мы можем только строить догадки. Самая неприятная из этих догадок вот какая: наш источник однажды слышал, как старик говорил по-русски. Очень чисто, без малейшего акцента.
За столом опять повисла пауза. Сыщики переглянулись, военные скрипнули зубами.
– Ну, что ж, – сказал Благово. – Неприятно, но не удивительно. У Шамиля наших много было. Газеты не любили об том писать… И далеко не все из них приняли ислам, многие так и остались в Христовой вере.
– В какой ещё вере, ежели они своих убивали! – рявкнул Енгалычев. – Ты, Паша, такими словами-то не бросайся. Христова вера… Изменники Бога не имеют!
– Ну, основная часть, конечно, были чёрту племянники, – согласился действительный статский советник. – Ни Аллаху, ни Христу не кланялись. Но факт тот, что в горах русских было много. Так?
– Так, – подтвердил Обручев. – Это входило в политику Шамиля. Он приказал дружески принимать всех дезертиров и беглых. Им давали хлеб, кров, семена, даже землю, что в горах самое ценное. Для этих целей Шамиль выкупал наделы у сельских обществ. Русских женили на туземках. Если беглый принимал магометанство, это особенно приветствовалось; но никого не заставляли менять веру насильно. В захваченных крепостях Шамиля мы везде находили православные храмы, моленные дома старообрядцев. И ещё костёлы. Поляки перебегали к имаму особенно охотно, целыми взводами и ротами, вместе с офицерами. У Шамиля воевал польский легион численностью в четыре сотни человек! Но речь не о них. Старик в жёлтой чалме на ясновельможного пана не похож. И на горца тоже.
– И на горца не смахивает? – заинтересовался Благово. – Как же можно говорить об этом с уверенностью? Пожилые люди, как облысеют, все на одну колодку!
4
Имамат – теократическое государство, созданное на Северном Кавказе имамом Шамилем в 1843-59 годах и воевавшее с Россией.