Быстренько разворошив торбу, вытащил оттуда ее и свою одежду. Николай, уже успевший одеться, молча и понимающе наблюдал за мной. Я схватил свою рубашку и принялся лихорадочно вытирать мокрую Оксанку, одновременно пытаясь сделать беглый массаж. Все это время я приговаривал:
— Эй, Ксюшка, очнись! Все уже позади. Да очнись ты! Что с тобой происходит?..
— Ничего, — как-то мечтательно наконец отозвалась она. — Все нормально.
Я взглянул в ее бездонные нежно-серые глаза и на миг утонул в них. Резко тряхнув головой, словно сбрасывая наваждение, я пробормотал себе под нос:
— Напугала ты меня до смерти. Больше так не делай.
И запихнул ей в руки одежду. Оксанка виновато потупилась и стала проворно натягивать майку. Да и я постарался побыстрее одеться, словно у нас проходили негласные соревнования.
Когда с облачением было покончено, Николай бодро произнес, стараясь разрушить замешательство и неловкость, незримо витавшие вокруг нас:
— И куда теперь, командир?
Я огляделся окрест и уверенно рубанул воздух рукой, как саблей, в направлении виллы Бакуриани, указывая направление.
— Туда, и только туда.
Спутники в очередной раз удивленно уставились на меня. А я, как ни в чем не бывало, продолжил:
— Вдоль берега, кустами. Будем осторожно пробираться и искать, куда мафиози запрятали катер.
— Тогда вперед? — Новиков юркнул в заросли и уже оттуда мечтательно сказал: — Может быть, вместе с катером и поесть что-нибудь найдем, а то у меня уже сквозь живот позвоночник прощупывается.
— Еще сутки поголодаем — и примемся за отлов местной саранчи. Говорят, она так вкусна, что пальчики оближешь.
Я слегка подпрыгнул, проверяя, насколько удобно подогнана амуниция, и впервые после купания посмотрел на Ксюшку без смущения. Словно и не было между нами нескольких затуманивших разум минут.
— Пойдешь посредине, Оксанка.
— Я воль! — Она шутливо вытянулась, опять став сама собой, и вскинула правую руку к виску.
Ее глаза насмешливо блестели из-под тонких бровей. Я подошел почти вплотную и, взяв за запястье, опустил ее руку вниз.
— К пустой голове не прикладывают.
— Как скажешь, милый. — Ксюшка кокетливо прищурилась и, проворно чмокнув меня горячими губами в щеку, счастливо рассмеялась. — Ты только намекни, что от меня требуется, и я что хочешь для тебя сделаю.
— Вперед, пацанка, — сконфуженно скомандовал я и для скорости шлепнул ее по заду.
Она покорно нырнула вслед за Новиковым. А мне только и оставалось, что изумленно покачать головой да пристроиться в арьергард, замыкая маленькую колонну.
— Детский сад какой-то…
С этой стороны реки растительность почему-то была менее густой, и идти стало намного легче. Я даже и не заметил, как мы отмахали пяток километров.
Внезапно Новиков остановился, подняв вверх левую руку. Он внимательно вслушивался пару минут, а затем поманил меня указательным пальцем. Я приблизился к нему, стараясь двигаться бесшумно.
— Что там? — одними губами спросил я, пытаясь услышать то, что его встревожило. Но мой слух ничего особенного не уловил.
Он неопределенно пожал плечами и так же тихо ответил:
— Вроде бы голоса какие-то. А может, показалось.
— Все равно нужно проверить.
Я обернулся к Оксанке и отдал ей инструкции:
— Мы сейчас пойдем на разведку, Ксюха. Замри здесь так, словно ты зомби. И ни шагу в сторону. Что бы там» ни происходило, жди тут. И не как в прошлый раз. Понятно?!
Она послушно кивнула головой, отчего кудряшки пошли мелкой рябью по плечам.
— Если вдруг какая сволочь, окромя нас, появится на горизонте, пуляй первой не раздумывая. Только меня или Николая не подстрели второпях.
Я показал ей, как пользоваться оружием, и, вернув пистолет, толкнул Новикова в плечо.
— Пошли, вояка. Покажем мафикам, где раки на зимовку расположились.
Сбросив с плеч рюкзаки к ногам Оксанки и оставив себе только оружие, мы двинулись вперед. Ступать старались так, чтобы ни одна веточка не хрустнула под башмаками. Пройдя метров сто, мы чуть было не выскочили невзначай на открытое место. Река здесь поворачивала влево почти под прямым углом. Вовремя тормознувшись, мы присели на корточки и медленно раздвинули кусты.
Глава 7
Впереди, в каких-то жалких десяти метрах, колыхался на волнах катер, пришвартованный к маленькому деревянному помосту. А рядом с импровизированным причалом стояла жалкая халупа из белых струганых досок. Прислонившись спиной к стенке, на складном стульчике восседал бородатый детина. Он, сладко зажмурившись, грелся на последнем в этом сезоне солнышке, подставив его еще насыщенным лучам волосатую грудь. На коленях у него покоился автомат, а сигарета, зажатая меж пальцев, чадила сизым дымком.