— На план Лэнгдона, — уныло констатировал детектив. — Как мы объясним то, что человек, которого мы так бережно вели, бросился с крыши?
— Это не человек, — равнодушно отозвались из зала.
Лорд Энтони отвернулся, словно разом потеряв интерес и к погибшему Флоресу, и к разорённому ресторану. Диана вновь глянула на пустую террасу, откуда уже выходила чета Ллойд, затем присмотрелась к отцу. Верно, хороший судмагэксперт сумел бы отследить магическую ауру на теле самоубийцы, если возьмётся за дело прямо сейчас.
Вот только едва ли старый друг лорда Ллойда, полковник Лэнгдон, даст
делу ход.
— Луис живой! — тем временем раздалось из бара. Эвелин, быстрая, как молния, уже поспела к стонущему Альтьеро. — Джон, я заморозила рану, но нужно вызвать скорую!
— И полицию, — спокойно подсказал дон Медичи, пряча «магнум». — И своих друзей из ФБР.
— Я в порядке, босс, — невнятно расхрабрился Луис из-под барной стойки. — Так, бензобак пробил…
— Смотри, чтобы весь бензин не вьггек, — хмуро предостерёг Джон, оглядывая разрушенный ресторан. Выцепил взглядом дрожащий столик у заблокированного служебного хода и нехорошо сощурился.
Столик взлетел в воздух, явив взгляду детектива дрожащего метрдотеля, и Джон прерывисто выдохнул.
— К вам будут вопросы, — глухо предупредил менталист-телекинетик. — Кому давали «много денег» мексиканские гости, и кто их пустил.
— Второй мёртв, — подала голос из бара Эвелин. — Твой телохранитель, Франко…
Диана взглянула на Джанфранко, но итальянец лишь хмуро кивнул, не сводя глаз с неподвижного лорда Ллойда. Тот следил за Эвелин, выскочившей из бара. Стихийница подбежала к почти разбитой стене льда, в которой, как теперь заметила Диана, по локти застрял раненый Энрике.
— Больше живых мексиканцев не осталось, — сообщил Джон, перебегая из угла в угол и быстро оглядываясь по сторонам. — Только несколько посетителей с лёгкими ранениями… Так что держи этого покрепче, Эва!
— У меня не вырвется, — пообещала покладистая супруга, и корка льда перебежала на самые плечи взвывшего Энрике.
— Ты спасла мне жизнь, — задумчиво признал лорд Энтони, разглядывая невестку. — Пожалуй, я могу не переживать о сыне. Всё-таки война у вас в крови… И помимо глупостей, в которых вы измарались по уши, это также гарантирует и защиту, которую только ты, ирландская убийца, можешь ему дать.
— Война в прошлом, — дёрнув щекой, неожиданно спокойно отозвалась Эвелин. — И я не заберу больше ни одной жизни. Вы правы в одном, милорд: ваш сын со мной в безопасности.
— И что же получаешь от этого ты? — вдруг заинтересовался лорд Энтони. Взглянул на невестку остро, почти пронизывающе.
— Любовь, — просто ответила Эвелин. — Любовь и заботу.
Лорд Ллойд задумчиво кивнул.
— Что ж… признаю. Джону повезло с тобой больше, чем Диане — с Медичи.
Диана ощутила бережные ладони итальянца на талии: теперь, когда её левое плечо безвольно обвисло, Джанфранко не рисковал прикасаться к ране.
— Вы избавили меня от необходимости… разбираться с Флоресом, — вовремя поправился дон Медичи. — Я благодарен. Я бы не хотел… на глазах у Дианы.
Едва ли лорд Энтони, не простивший Флоресу собственной разрушенной жизни, думал о Медичи, когда отдавал старому врагу мысленный приказ покончить с собой. И следующий же вопрос это подтвердил.
— Назовите мне причину, Медичи, — медленно, всё ещё глядя сквозь них, проронил Энтони, — почему бы мне не поступить с вами так же? Почему бы не приказать вам спрыгнуть с крыши? Прямо сейчас, пока асфальт не остыл…
Медичи не успел ответить.
— Потому что ты не сможешь остановить меня от того, чтобы я последовала вслед за ним, отец.
Голос Дианы прозвучал спокойно, даже мягко, но лицо лорда Энтони дрогнуло. Словно упала наконец каменная маска, разбившись вдребезги о мраморные плиты «Пресс Лаунжа». Плечи лорда-менталиста опустились, и Диана словно наяву увидела старый образ, вырвавшийся из глубин отцовской памяти.
Прекрасная, как сон, молодая испанка в белоснежном платье, пославшая ему смешливый воздушный поцелуй.. Двери старой часовни на набережной закрываются, и они прощаются до вечера… Прощаются навсегда…
Огонь и утрата. Ярость и боль. Холод и сдержанность. Отчаяние и внезапная надежда… Диана, так похожая на Софию…
И осознание, что он не может потерять её во второй раз…
— Будь ты проклят, Медичи, — невыразительно проронил лорд Энтони. — Получи моё благословение. Только… не забирай у меня дочь…
— Нет, милорд, — сдержанно пообещал итальянец, крепче прижимая к себе Диану.