— Простите, — смутилась Диана.
— Нет-нет, — глаза итальянца сверкнули в полумраке — словно у гепарда, притаившегося в ночи. — Я смеюсь не над вами. Как вы там говорили? Эвелин — не ревнивая? Это Джон так сказал?
Диана, всё ещё полыхая скулами от неожиданно приятного падения, кивнула.
— Простите, — подавил смех итальянец. — Но большей собственницы, чем Эвелин, во всей Ирландии не сыщешь. Да и в Британии, пожалуй, тоже.
— Уверена, всё не так плохо, — слабо возразила Диана. Всё же миссис Бэрроуз была права: не стоило ей увлекаться симпатичным детективом.
— О да, — посерьёзнел Медичи. — Всё намного хуже. Я приукрасил, чтобы не пугать вас, мисс Фостер.
— Но Джон сказал…
— Лорд Ллойд, — мягко перебил итальянец, — видит лучшее в людях. Вот, пожалуй, и весь секрет любви к такой фурии, как Эвелин.
— Тем удивительнее выбор его профессии, — Диана деликатно свернула беседу в другое русло. — Ведь детективы часто сталкиваются с неприглядной стороной жизни.
— Сам поражаюсь, — покачал головой Медичи. — Таким идеалистам, как Джон, место где-нибудь повыше. Где низость реальности не так давит.
— В любом случае, теперь детектив Ллойд вам ничем не мешает, — улыбнулась Диана, отворачиваясь к окну. — Ведь он — женатый человек.
За окном расстилался Потомак, серый и безрадостный. В прошлый раз Диана, напуганная встречей с Мачете, едва ли запомнила, как и куда вёз её мистер Медичи, зато теперь могла рассмотреть каждый паром, деловито пересекавший реку.
За спиной воцарилось задумчивое молчание, и Диана обернулась.
— Детектив Ллойд опасен даже в женатом виде, — вполголоса заметил Медичи, тоже глядя на Потомак. — Некоторых женщин обручальное кольцо не останавливает.
— Хотите сказать, он…
Предположить, что детектив Джон Ллойд изменяет супруге, Диана отчего-то даже гипотетически не могла.
— Что вы, — очнулся Медичи. — Вынужден признать, детектив — исключительно порядочный человек и обвинить его, увы, не в чем… кроме врожденной привлекательности. И да, во мне говорит раненая гордость, — сознался итальянец то ли шутя, то ли всерьёз. — Ведь вторая женщина, которая могла бы составить моё счастье, также оказалась в него влюблена. А я не имею привычки добиваться тех, чьё сердце уже занято.
— О, — снова проронила Диана.
— Два-ноль, мисс Фостер.
Они уже почти пересекли Бруклинский мост, а Луис почти примирился с плотным потоком, устав ругаться с каждым водителем, не желавшим уступать дорогу, когда Диана решилась.
— То, что вы дважды обожглись, значит только то, что вам очень повезло, — тихо проронила она. — Обнаружить, что обманулись, когда отношения уже выстроены, куда болезненнее.
Медичи помолчал, и в полумраке Диана не могла видеть его лица. Тем неожиданнее оказалось неуловимое движение в темноте, когда итальянец склонился к ней.
— Вы же менталистка, мисс Фостер? — негромко спросил итальянец. — Джон поделился, когда я спросил. Видите ли, едва ли он опекает каждую подозреваемую…
— И вы надавили, — подсказала Диана, не зная, отсесть ли ей подальше от итальянца или это выдаст её панику с головой. В автомобиле было слишком темно, чтобы понять, насколько близко сидит собеседник, и насколько это прилично.
— Не льстите. На лорда Ллойда невозможно давить.
— Тогда о чём вы хотели спросить, мистер Медичи? — Диана на пробу вытянула руку, делая вид, что поправляет перчатку. Уткнувшись в крепкое, будто каменное плечо, она быстро извинилась и снова сложила ладони на сумочке. — Имейте в виду, я пока незарегистрированный маг, так что любая помощь накладывает ответственность на нас обоих. Я не хотела бы вредить вам ещё больше.
— Я всего лишь хотел поинтересоваться вашим мнением, мисс Фостер.
— О, — растерялась Диана, — но ведь менталисты тоже ошибаются, мистер Медичи. Прошу, не возлагайте на меня больших надежд. Если вас интересует курс акций, то я ничего не знаю о фондовом рынке.
— Жаль, — рассмеялся итальянец, а Диана наконец расслабилась: Медичи оценил шутку. — Но ценными бумагами занимаются финансовые консультанты. А с моей задачей вы справитесь, я уверен.
— Что ж, я постараюсь, — согласилась Диана, ответив на улыбку.
— Что вы обо мне думаете?
Самый тяжёлый вопрос, который любят задавать люди. Ответить на такой — целое искусство: сказать правду, потому что ложь претит, и при этом не обидеть.
— Я мало вас знаю, мистер Медичи, — осторожно начала Диана. — А заглянуть в ваши мысленные образы вы не дадите.
— Не готов.
— Тогда я могу сказать лишь о том, что я уже видела и слышала, — коротко улыбнулась Диана.