— Это я виновата, — прошептала она, отнимая платок от глаз. На неё в немом ожидании уставились трое мужчин: интерес у полковника Лэнгдона, мрачное предвкушение у сержанта Меркадо, сострадание у детектива Ллойда. — Они нашли меня… Так быстро! Амели… она ничем не заслужила… она хорошая! Правда, хорошая… научила меня краситься… Это они, они убили Ами!..
— Диана, — Джон не выдержал, присел перед ней на корточки, обхватывая стакан прямо поверх её пальцев. — Даже думать так не смейте. Если это и впрямь ваши мексиканские знакомые, вы никак не могли этого предсказать или предотвратить. Слышите? Кроме того, мы пока не можем сказать с уверенностью. Это мог быть кто угодно. Район неспокойный, работа у мисс Синг… опасная. Выпейте, — мягко предложил детектив, поднося стакан с водой к её губам. — Вам станет легче.
— Если позволите, полковник, — бесцветно проронил сержант Меркадо, — мисс Синг знают в Чайнатауне как девицу низких моральных качеств. Есть вероятность, что кто-то из клиентов.
— Ночная бабочка, значит, — покосившись на Диану, буркнул полковник. — И вы водили подобные знакомства, мисс Фостер?
— Сэр! — Джон Ллойд обернулся, не поднимаясь с корточек, и Диане показалось, что графин на столе полковника тихо звякнул.
Лэнгдон покосился на зашевелившиеся бумаги и нахмурился.
— Что ты вытворяешь, Джон?
— Простите, сэр, — ровно отозвался детектив, поднимаясь. — Я случайно.
— Ладно, — всё ещё хмуро обронил Лэнгдон. — Если мисс Фостер уже легче, вызываем дока и проводим тест в присутствии свидетелей и эксперта. Если результат удовлетворительный, я подпишу твоё прошение о ментальной проверке подозреваемых. Дьявол знает что! — вспыхнул полковник, нервно проводя пятернёй по лысине. — Когда я просил менталиста в управление, я не думал, что это обернётся такими сложностями!
— Бюрократия, — вежливо поддержал шефа детектив Ллойд.
Вызванный полковником «док» оказался тем самым пожилым судмагэкспертом, который ничего не обнаружил на месте убийства Теодора Бэрроуза. Выражение лица дока оставалось таким же недовольным, как и в памятный пятничный вечер.
— Кого тестируем, полковник? — брезгливо поинтересовался он, переступая порог.
— Знакомьтесь, — широким жестом предложил шеф, не сводя цепкого взгляда с коллеги, — мисс Фостер. По словам Ллойда, сильная менталистка. Способность: считывать образы из памяти человека и манипулировать ими. Всё так?
Диана поёжилась под обращёнными к ней взглядами.
— Я… я лучше покажу, — растерянно предложила она.
— Коллинз! — гаркнул полковник секретарю, тотчас промаршировавшему в кабинет. — Стенографируйте. Тестовое обследование менталистки Дианы Фостер…
Диана дождалась, пока полковник Лэнгдон не закончит с официальной частью, затем пересела на предложенный диванчик в углу. Рядом плюхнулся сам полковник, напротив присел сержант Меркадо.
— Испытуемым буду я, — решительно заявил шеф управления. — Коллинз записывает, на Ллойда вы воздействовать не можете… Док — свидетель… Остаёмся мы с Меркадо. И я хочу лично убедиться, да! Сможете увидеть, чем я занимался в воскресный полдень? И показать сержанту?
— Я постараюсь, — тихо проронила Диана, снимая перчатки.
И протянула руки, касаясь горячих висков полковника Иеронимуса Лэнгдона.
Тот всё-таки вздрогнул, когда Диана мягко коснулась его сознания. Замельтешили чужие образы, набирая форму, красок… Скрыли реальный мир, так, что теперь она смотрела на пока ещё неосязаемое прошлое чужими глазами.
Вот полковник распекает подчинённых… повязывает, чертыхаясь, галстук… лица, машины, незнакомые улицы…
Хмурое воскресное утро. Тесные нью-йоркские апартаменты. Спешка, чужая досада — колесо у машины спустило!.. Дорога. Высокие кирпичные стены, колючая проволока, мрачные охранники… прожекторы и собаки…
Не раскрывая глаз, Диана медленно оторвала одну руку от виска полковника, протягивая её в сторону Маркуса Меркадо. Коснулась кончиками пальцев его виска, сливаясь с сознанием сержанта.
— Синг-Синг, — выдохнул непробиваемый Меркадо. Голос полицейского заметно дрогнул.
Решётка… переговорная… охранник остаётся внутри, а она… нет, не она — полковник Лэнгдон — усаживается на стул, снимая трубку. За стеклом ухмыляется незнакомый тучный мужчина. Гладко выбритый, с полными губами и самодовольным лицом…
Брезгливость и почти ненависть. Нет, не чувства — просто образ этого мужчины плотно переплёлся с другими воспоминаниями… Кровь, растерзанные тела…