Ещё несколько секунд они просто стояли, прижавшись друг к другу, и со стороны, должно быть, это выглядело, как пауза в танце. Мелодия заканчивалась, и с нею исчезала часть магии.
— Простите, — всё ещё хрипло, негромко выдохнул Джанфранко. — Я не сдержался. И, похоже, с первой встречи срываюсь, раз за разом… Одно ваше слово, Диана, и я больше никогда не позволю себе… Diavolo, это будет сложно, — тут же оборвал себя итальянец. — Но потом будет ещё сложнее. Поэтому скажите… скажите сейчас, если вы против.
Диана вздрогнула, выворачиваясь из кольца чужих рук. Джанфранко отпустил — ровно на полшага. Синие глаза казались почти тёмными в полумраке, вот только блестели по-прежнему ярко.
— Или… у меня есть шанс?
Диана открыла и закрыла рот, глядя на Медичи снизу вверх. Глубоко вдохнула, чувствуя, как ладонь итальянца соскальзывает со спины на талию.
— Мистер Медичи…
— Джанфранко, — негромко поправил итальянец.
— Джанфранко, — тихо повторила Диана. — Я… всё ещё плохо знаю вас… я…
Пальцы Медичи сжались, крепче прижимая их сцепленные ладони к груди. Собственное сердце билось, как сумасшедшее, а в голове проносились целые вихри мыслей. Нравился ли ей мистер Медичи? Откуда ей знать, что такое симпатия? Она, боявшаяся мужчин с того самого дня, как сеньор Флорес впервые взглянул на неё… не как на дочь…
Здесь и сейчас то ли рушились внутренние стены, то ли всё ещё боролись последние защитники цитадели. Насколько легче бы ей пришлось, если бы она не относилась к людям и отношениям столь серьёзно! Ведь отвечая мистеру Медичи взаимностью, она берёт на себя и обязательства…
— Я вам не нравлюсь?
Диана снова вздрогнула, что, несомненно, ощутил и Медичи.
— Что вы! То есть, я полагаю, что… простите, у меня совсем нет опыта, — окончательно запуталась Диана, понимая, что скулы её в этот момент полыхают огнём. — Не знаю, как сказать…
— Как есть, Диана, — коротко посоветовал итальянец.
Медичи напрягся так, что даже сердце, казалось, замедлило свой бешеный танец. А она вдруг испугалась, потому что от Джанфранко буквально повеяло холодом. Не физическим, как от Эвелин, но тем, который идёт из сердца. Почему?
Что она сделала не так? Непросто подобрать слова, которые ни разу в жизни не произносила!
Пожалуй, ей даже очень нравился мистер Медичи. И это всё казалось странным и… правильным? Неправильным?..
А в следующий миг Диана зажмурилась от вспыхнувшего над их головами яркого света. И в тот же миг граммофон наконец докрутил затянувшуюся паузу, грянув весёлой мелодией на всю гостиную.
— Опа! — громко удивился Виктор, входя в комнату. — Танцы продолжаются? Тогда я следующий, мисс Фостер! Медичи, ты ж уже натанцевался? Присядь, отдохни по-стариковски, — хохотнул гигант, оттесняя итальянца от покрасневшей Дианы.
В следующий миг О’ Рид согнулся пополам, хватая ртом воздух, а крепкий кулак Медичи, прилетевший здоровяку в живот, тут же обрушился ему на голову.
Обычному человеку такого удара хватило бы, чтобы уснуть навсегда — Виктор только крякнул.
А в следующий миг ирландец, не разгибаясь, с невнятным ругательством бросился на Джанфранко, снося его в сторону, будто тараном.
Диана вскрикнула, отскочив в сторону, когда мужчины опрокинули столик, два кресла и полку с книгами, едва не приземлившись в камин, и отбежала ещё дальше, когда уже ответные удары со стороны Медичи вернули Виктора в центр гостиной.
— Довольно! — резко окрикнули со спины.
Диана, прижимая ладони к горящим щекам, медленно обернулась. На пороге стоял напряжённый Джон Ллойд, а за его спиной толкались Эвелин с Луисом, стремясь получить лучший обзор.
— Кто-нибудь объяснит мне, что здесь происходит? — потребовал менталист, обращаясь в никуда.
Ответить ему не мог ни один из оппонентов: в момент, когда телекинетик пересёк порог гостиной, оба застыли в причудливых позах.
— Диана, — обернулся к ней Джон. — Хоть вы расскажите!
— Да что тут рассказывать, — фыркнула, протиснувшись мимо мужа, Эвелин. — Франко и Виктор не поделили мисс Фостер. Ну же, дорогая, — обратилась к ней миссис Ллойд. — Успокойтесь, прошу вас. Ну, повздорили ребята, с кем не бывает?
Диана лишь теперь заметила, что мелко дрожит, а по полыхающим щекам катятся слёзы.