12
— Джин Уиллис! — воскликнул Хэйc.
Да, сэр, она и являлась тем, кто пролезал через окно в мотеле, и сейчас на ней было одето меньше, чем на отпускных фотографиях, которые Хэйc видел сегодня днем, а это значило, что на ней был только лак для ногтей.
— О, привет, офицер Хэйc, — сказала она теплым елейным голосом, пробравшись через окно и встав совершенно голой перед ним.
И — черт возьми! — тело Джин Уиллис могло заставить позавидовать любую красавицу, ведь по сравнению с ней даже девчонки из того глупого шоу про спасателей выглядели, как мазки дерьма на туалетной бумаге — вот такой была Джин Уиллис, да, сэр. Чертовы сиськи, как спелые белые фрукты, и ноги, которые способны обернуться вокруг спины какого-нибудь парня, и кустик…
Мать твою, бляяяяя-а-а!
Видите ли, у этой девчонки был кустик и такие нижние причиндалы, что даже гребаный Папа Римский мог бы откинуть голову назад и издать боевой клич, да, сэр. Изящный пушок прикрывал ее восхитительную девичью расщелинку; это выглядело как что-то, что должно находиться в чертовой подарочной коробке с обвязанной вокруг нее белой ленточкой. И в данный момент исполняющий свои служебные обязанности патрульный Мика Хэйc не мог думать ни о чем другом, кроме как развязать эту белую ленту.
— Будь моим, Мика, — довольно страстно выдохнула миссис Уиллис, сделав шаг вперед. — Я так много слышала о твоем сексуальном мастерстве, но тогда я еще была замужем. С тех пор я поднялась на грандиозно новый уровень иерархии…
— Что за хуйня? — ответил Мика Хэйc.
— Позволь мне пососать твой хуй…
— Э-э… конечно, — ответил Мика Хэйc, и у него уже был такой стояк просто от ее взгляда и от соблазнительного звука голоса, что, казалось, в штанах находился мраморный бюст Наполеона.
Ее улыбка сияла. Ее страстный рот приоткрылся, язык высунулся и облизал губы, и в то же самое время левая рука поднялась к сиськам, которые она стала вызывающе ласкать, а затем эта же самая рука соскользнула вниз к ее пирожку, после чего она сунула палец внутрь и вздохнула. Но это была ее левая рука.
В правой руке она держала…
Гребаный мешок для стирки? — удивился Хэйc.
Ну, это и являлось тем, чем выглядело, только не было похоже, что внутри находится много белья. Хэйc попытался суммировать факты в связи со сложившейся ситуацией: Что мы имеем? Голую жену мертвого доктора, стоящую передо мной с сумкой для белья, у нее засунут палец в щелку, и она хочет пососать мой член прямо в номере мотеля какой-то фальшивой армейской девки, с каким-то глупым шоу спасателей по телевизору. Что еще у меня есть? Я имею в виду, помимо гигантского стояка?
Не так много, по крайней мере, недостаточно для ответов на многочисленные вопросы, возникшие в связи с этим затруднительным положением. Джин Уиллис сделала еще один медленный шаг вперед, ее большие яркие глаза широко смотрели на Мику Хэйcа, и… Это все только запутывает! — подумал Мика… она реально пускала слюни, глядя на него, да, длинная струйка стекала прямо из ее рта. Мика прекрасно знал, что является лакомым кусочком для девчонок — едрён-батон, они шли за ним по улице, словно он был одним из гребаных «Битлз» или кем-то в этом духе! Они преследовали его, прятались перед его квартирой, врывались внутрь и прочее, прочее! — но даже он должен был признать, что никогда не видел, чтобы у кого-то текли слюни от его вида. Конечно, это было хорошо, потому что нет ничего лучше шумного, мокрого, слюнявого минета.
— Ты позволишь мне пососать твой член, не так ли, Мика?
— Ну, дайте мне минутку подумать. Как насчет… да, блин!
— Позволь мне посмотреть на него…
Привыкший никогда не отказывать женщинам, Мика извлек член наружу, ну, не совсем извлек, поскольку он был уже тверже рукоятки молотка — просто немного подтолкнул его, и после этого его пульсирующий орган уставился на нее.
Ее неторопливые движения на мгновение прекратились, и она уставилась, раскрыв рот.
— Черт возьми! — произнесла она. — Это самый большой пенис, который я когда-либо видела…
Хэйc пожал плечами, покачивая своим достоинством.
— Точняк, миссис Уиллис. То же самое говорит большинство девчонок, когда видят его.
В порыве восхищения она поднесла руку ко рту.
— Ну и ну, здесь должно быть почти десять дюймов…
— Не почти, мэм, — поправил Мика Хэйc, — и это только в обычный день. Помню, однажды близняшки Шайнер делали мне двойной отсос в фургоне их папаши, они надрались и все прикалывались по поводу размера, а потом одна из них — Элли Джун или Рути Сью, не знаю точно, кто из них, так как выглядят они совершенно одинаково — достала линейку из набора инструментов своего папаши и — простите за каламбур — измерила мой инструмент, и результат оказался десять и три восьмых дюйма — не вру, мэм.