Янина Пилипенко
Пуля в сердце
Мельников Денис Владимирович, старший следователь, майор милиции Городского управления Министерства внутренних дел, стоял возле окна в своём кабинете, анализируя информацию из материалов уголовного дела.
Заказное убийство Гольдмана Михаила Исааковича, ныне состоятельного бизнесмена и мецената, ранее авторитетного вора в законе Миши Золотого.
Дело глухое. Убийца произвёл два выстрела: один в сердце, второй в голову контрольный, пистолет с глушителем без номера лежал рядом с трупом, чистый, никаких следов, никаких отпечатков. Исполнителя наверняка устранят, чтобы никак не вывел на заказчика. Людей, желающих убить Мишу, уйма.
Задачка.
— Денис Владимирович, пора ехать на кладбище, — Макс, помощник Дэна, прервал его анализ.
— Да, — Дэн посмотрел на часы, десять тридцать. — Пора ехать, похороны через полчаса.
— Сегодня мы прощаемся не просто с человеком, мы прощаемся с другом с большой буквы «Д», — так проникновенно, но так не искренне вещал «закадычный друг» Миши, Киреенко Сергей Иванович. — Как рано ты ушёл, как много ты ещё не сделал. Знай, ты навсегда останешься в наших сердцах, пусть земля тебе будет пухом, — Сергей Иванович наклонился, чтобы бросить в могилу землю, споткнулся и чуть не упал в неё, но вовремя подоспевшие охранники поймали его и поставили на ноги.
«— Тянет гада земля, — подумала Диана. — Или Миша решил прихватить своего палача с собой».
Дэн расположился не далеко от похоронной процессии, так, чтобы было удобней наблюдать за скорбящими.
Похороны были организованы на широкую ногу: место в начале кладбища, которое давным-давно уже закрыто для захоронения; чёрный катафалк, внутри оббитый красным бархатом; дорогой гроб из полированного красного дерева; только живые цветы, бордово-чёрные розы.
Дэн смотрел на присутствующих и не мог понять, что в этой процессии казалось ему странным.
— Денис Владимирович, Вы заметили, что на похоронах одни мужчины и только одна женщина? — спросил Макс, переминаясь с ноги на ногу.
Вот то, что казалось ему странным, единственная на этих похоронах женщина, скорее всего вдова, стояла немного в стороне от присутствующих с не высоким, но накаченным лысым мужчиной средних лет, скорее всего охранником.
Вдова выглядела великолепно, у Дэна сложилось впечатление, что она пришла не на похороны своего мужа, а на светское мероприятие. Высокая статная брюнетка с непроницаемым выражением лица и глазами, скрытыми за толстой оправой солнцезащитных очков. В роскошном чёрном пальто до колен и рукавом три четверти, в кожаных перчатках выше локтя и высоких кожаных сапогах на танкетке она выглядела очень сексуально. Единственным напоминанием о том, что она находится на печальном мероприятии, были две лимонно-жёлтые голландские розы в её руке.
— Что нам известно о вдове? — спросил Дэн у Макса, ему стало интересно какой она человек.
— Павлова Диана Эдуардовна, тридцать два года, замужем за Гольдманом Михаилом Исааковичем четырнадцать лет, детей нет, — зачитал Макс информацию, которую раздобыл сегодня утром в отделе по борьбе с экономическими преступлениями.
— Чем занимается? Домохозяйка? — Дэн нетерпеливо перебил Макса.
— Вряд ли, дома её практически не застанешь, каждый день расписан с самого утра до позднего вечера, — неинформативно ответил Макс.
— Так что же она делает целый день? — не унимался Дэн.
— По-разному, неизменным остаётся утренний выгул и дрессировка собак, у неё два хорошо обученных добермана, — Макс достал сигарету.
— Какой странный выбор, — Дэн пожал плечами.
— Они воспитаны хладнокровными убийцами и слушают только её, — пояснил Макс.
— Чем ещё она занимается? — спросил Дэн, обдумывая информацию о собаках.
— У неё своя вокальная студия, учит детей петь. Она окончила консерваторию по классу вокала. Я слышал, у неё божественный голос, по пятницам она поёт в ресторане «ПАРИЖ», принадлежащий её мужу.
— У неё есть родственники?
— Отец спецназовец погиб при выполнении задания; мать учительница на пенсии, отдыхает на Мальте; брат IT-специалист живёт в Америке, — ответил Макс.
— Понятно, в городе никого нет, — резюмировал Дэн. — Подготовилась.
— Почему же, вчера на похороны прилетел сын покойного Семён, вон стоит рядом с Киреенко. Я слышал, у Семёна отличные отношения с мачехой, — молодой парень, лет двадцати пяти, стоит, понуро наклонив голову, единственный искренне переживает смерть отца.