Его офис был в задней части этажа — небольшая комнатка, оклеенная дорогими обоями, с кондиционером, встроенным в одно окно, и цветами в горшках — на другом. Отсюда открывался вид на плавательный бассейн мотеля. Вдали вырисовывалась бескрайняя прерия. Поцарапанный письменный стол у окна был почти пуст — ничего, кроме телефона и карандашей.
Фелл снял трубку и набрал номер своего городского офиса.
— «Компания недвижимости Сен-Пьетро», — послышалось в трубке.
— Дайте мне Пэндера.
— Пэндер не здесь и, кроме того…
— Где он, дьявольщина? Уже девятый час!
— Видите ли, — начал было голос, но Фелл прервал его:
— Где я могу найти Пэндера?
— Кто вы и почему вам так невтерпеж? Полиция?
— Хуже, ты, сукин сын! Это Томас Фелл. А теперь выкладывай, где он?
Голос поперхнулся. Фелл ждал.
— Дома… как мне кажется. Он здесь не показывается слишком уж часто… мистер Фелл.
— И что он делает? Проводит отпуск?
— Он руководит бизнесом по большей части из дому. Я не знаю, где вы находитесь, мистер Фелл, но позвольте мне позвонить Пэндеру и…
— Не стоит утруждаться! Кроме того, я звоню из Вашингтона.
— Вашингтона?
— Да. Только что купил здание Капитолия. — Фелл хлопнул трубкой о рычаг, но на самом деле не рассердился. Он просто ощутил себя активным, и даже очень, и на мгновение задумался: с чего это он вдруг отпустил хохму про Капитолий? Он не часто тратил время на шуточки, но эту счел забавной. Классная шутка — и он сам засмеялся. Встав, он глянул в окно на пустой бассейн, что и говорить, ему бы хотелось видеть здесь больше жизни… Позади него открылась дверь и вошел Крипп.
Он выглядел сосредоточенным; было видно, что передвигаться ему стоило немалых усилий. Крипп уселся и пожелал Феллу доброго утра.
— Ты выглядишь сонным, — заметил Фелл, не отрывая глаз от Криппа, так как приход того оказался весьма кстати. Ему нравился этот человек, и то, что он сейчас оказался здесь, означало кропотливую работу для Фелла, шаг за шагом, безо всяких заумных финтов и отвлечений — просто нормальную работу, к которой он совсем утратил интерес месяц назад, когда отправлялся на ферму «Дезерт».
— Я и есть сонный, — ответил Крипп. — Вот уж не думал, что ты так рано проснешься сегодня.
Фелл тоже уселся и попросил у Криппа сигарету. Он курил медленно, потом положил ее, недокуренную, в пепельницу.
— Ты говорил мне о наездах полиции, — напомнил он. — Знаешь ли места, которые так и не были открыты после этого?
— Да. Поэтому я и приехал повидаться с тобой в санаторий.
— Уж больно ты деликатничал со мной, по сути, ничего толком так и не сказал.
— Ну, полагаю, ты и сам о многом догадался, увидев меня. И затем категорически заявил, что возвращаешься, так что…
— Да, я принял единственно верное решение. — Фелл взял с пепельницы сигарету, затянулся и снова положил обратно. — Мы повидаем с тобой сначала Саттерфилда, а затем Пэндера. Перед тем как увидеться с Пэндером, мне нужно знать, как поступают деньги и как много мы потеряли.
Крипп повернул удобнее свою больную ногу и взглянул на Фелла:
— Это именно то, во что я никак не врублюсь. Мы ничего не потеряли.
Фелл нахмурился, а Крипп пояснил:
— Пэндер никогда не вызывал у меня сомнений при проверке документации за день. Мы не в накладе.
— Что он показывал тебе — итоги за день или списки ставок?
— Итоги.
— Возможно, здесь-то и зарыта собака, Крипп. Пэндер вот уже целый месяц, а то и более не отстегивает за прикрытие.
— Это не так, Том. Месячный итог тот же самый, что и всегда, плюс прикрытие, которого Пэндер не выплачивал.
— Будь я проклят! — вырвалось у Фелла.
— И вот еще что, — добавил Крипп. — Я пытался выяснить из других источников… Ведь ставки откуда-то поступают, но мне пришлось нелегко. Пэндер заполучил новых помощников, как ты уже знаешь, а старые или ничего не ведают, или просто не желают мне говорить. И я зашел ровным счетом в тупик, когда старался вступить в разговор с некоторыми нашими клиентами. Они довольно хорошо знают меня в лицо, и, полагаю, большинство из них чуют, что пахнет жареным, и не хотят нажить себе неприятностей. Вот как все выглядит, Том.
— Не бери в голову. Пусть сам Пэндер мне теперь все и расскажет. Ты на машине?
— А то как же! Уж не думаешь ли ты, что с моей…
— Дьявольщина, забыл — надо же! — про твою ногу, Крипп, забыл! — Фелл подался вперед, чтобы похлопать Криппа по плечу. Затем поднялся. — Давай возьмем твою машину. Ты лучше правишь! — И они вышли из офиса.
Прошли через кофейню. Теперь там никого не было, кроме Перл, и когда она увидела Фелла, то подошла и улыбнулась:
— Я просто хотела сказать вам, мистер Фелл, что, надеюсь, вы в добром здравии. И спасибо за тридцать долларов, что вы мне дали.
— Я дал вам!..
— Пятнадцать за ночь, как вы знаете. Тридцатка — за две ночи.
Фелл остановился и взглянул на девушку, явно ничего не понимая. Он уж было хотел ответить «на здоровье» и на этом закончить, когда Перл спохватилась, что не объяснилась до конца.
— Тридцать долларов, помните, о которых вы сказали ему, что они за счет фирмы? Он собирался достать их во что бы то ни стало, и, увидев теперь, что вы отказываетесь от них, Фидо заявил, что раз так, то он отдаст их мне. Вот я и хочу поблагодарить вас, — закончила она, потупившись.
Фелл ухмыльнулся и потрепал Перл по плечу.
— Желаю удачи, — произнес он, — и дай мне знать, если Фидо не выкрутится.
Крипп и Фелл были уже в дверях, когда Перл окликнула их.
— В любое время, когда вам захочется бесплатно выпить чашку кофе, мистер Фелл, ну и вашему другу тоже, заходите ко мне без стеснения.
Забравшись в машину Криппа, Фелл пошутил:
— Это твой шанс, Крипп. Даровой кофе.
Тот оглянулся на Фелла:
— Разве она не знает, что ты владелец этого мотеля.
Фелл ухмыльнулся, сказав, что не думает разуверять девушку на сей счет: ему-де все равно, а ей приятно.
Глава 8
В единственном отношении Сен-Пьетро был широко открытым городом, чем и отличался от других, — здесь любили соблюдать определенные формальности. Поэтому Фелл не отправился прямиком в муниципалитет и не спросил там комиссара Саттерфилда. Он даже не стал парковаться на закрытой стоянке, где служащие оставляли свои машины, и, лишь дождавшись мэра, идущего по улице, и поздоровавшись с ним, Крипп и Фелл пошли к зданию. Затем они зашли с другой стороны в цокольный этаж и остановились в приемной, заглянув в один из справочников в поисках нужного им подразделения.
— Вам надо пройти вон туда! — показала жестом женщина в приемной; на ней были очки с розовыми стеклами.
Через заднюю дверь они поднялись по железной лестнице и прошли в приемную комиссара. Здесь тесно стояли канцелярские шкафы, висели групповые фотографии копов за последние пятьдесят лет и сидела другая женщина — секретарь. Она также носила очки без оправы, а линзы в них тоже были розового цвета.
— Он очень занят, — сообщила она Феллу. В стеклах этого цвета ее глаза выглядели ужасно.
— Конечно, — кивнул Фелл. — Скажите ему, что мы здесь.
— О вас уже позвонили снизу, — ответила она. — Вы можете войти.
Именно в этот момент сам Саттерфилд открыл им дверь, приглашая к себе, и остался стоять на пороге:
— Как поживаете, мистер Фелл?
— Благодарю вас, отлично, мистер Саттерфилд.
Комиссар закрыл дверь и наблюдал, как тяжело садится Крипп. Затем уселся и Фелл. Саттерфилд остался стоять.
— Ладно, Фелл. Что все это значит?
Тон был настолько холодным, что оба, как Фелл, так и Крипп, одновременно взглянули на него.
— Не принимайте близко к сердцу, — произнес Крипп, переводя взгляд на Фелла.