Десантник припарковал джип, Зина взяла его под руку, и они медленно пошли по тротуару. Было около одиннадцати вечера, в домах светились окна, но желающих в субботний мартовский вечер прогуливаться под дождем было немного. Только метрах в двухстах впереди маячила невысокая фигура — наверное, подросток возвращался домой с дискотеки.
Юрий и Зина тихонько разговаривали — не о проблемах глобального характера, а так, о грибах да о погоде. Внезапно десантник ощутил смутное беспокойство и заметил, как из бокового переулка вышел высокий мужчина в длинном плаще, постоял минуту и отправился вслед за подростком.
— Смотри, точь-в-точь иллюстрация к твоей статье про маньяков-педофилов, — сказал тихо Филатов. — Не спеши, давай-ка мы за ними приглядим.
Зина тоже что-то почувствовала и крепче прижала к себе локоть Филатова. Держась поближе к стенам домов, они прошли еще метров триста и увидели, что подросток завернул во двор, следом за ним, ускорив шаг, почти бегом устремился преследователь.
Филатов и журналистка переглянулись и, не сговариваясь, прибавили скорость. Десантник вынул из наплечной кобуры пистолет, девушка нашаривала в сумке неразлучный фотоаппарат.
Во дворе было хоть глаз выколи. Немногочисленные освещенные окна не рассеивали, а только подчеркивали кромешный мрак. Филатов замер, прислушиваясь, и через несколько секунд вздрогнул от звука удара и раздавшегося вслед приглушенного вскрика.
Десантник бросился на звук, стараясь производить как можно меньше шума. Зина поспевала следом. Обогнув трансформаторную будку, они услышали чье-то частое дыхание. И, как это часто бывает в книгах, но редко в жизни, висевший на стене соседней девятиэтажки ртутный фонарь, который до этого только злобно шипел и светил не ярче двадцативаттной лампочки, вдруг вспыхнул! Сцена, которую увидели Зина и Филатов, не оставляла никаких сомнений в том, что пареньку, лежавшему лицом вниз на столе, где мужики летом сражались в домино, крупно повезло. Маньяк уже стягивал со слабо сопротивлявшегося подростка джинсы и трусы.
— Зина, снимай! — приказал Филатов и бросился вперед, рассчитав так, чтобы не закрывать обзор Зине, которая раз за разом нажимала спусковую кнопку своей цифровой камеры.
Маньяк не успел ничего понять. Пять секунд отделял первый сделанный Зиной кадр от второго. Третий снимок запечатлел уже потерявшего сознание насильника — Филатов рукояткой пистолета ударил его по затылку, в глубине души надеясь, что тот останется жив. Мерзавцу лучше было бы помереть — в тюремной камере с ним сделали бы то, что он сам делал со своими жертвами.
Оглушенный обрезком трубы мальчишка стал потихоньку приходить в сознание. Он еще ничего не соображал, и Юрию самому пришлось натягивать на него сорванную одежду.
Уверившись, что с мальчишкой все в порядке, он сказал:
— Ты этому Борису майорские погоны обещала? Звони ему, он как будто дежурит.
Зина беспрекословно набрала номер.
— Борис? Зина. Ты не на выезде? Слава богу. Бери бригаду или кого там надо и выезжай… — она назвала адрес. — Учти, за повышением едешь. Мы маньяка поймали, того самого. Случайно. Да, с поличным. И «скорую» не забудьте вызвать. Да нет, живой. Все, ждем.
Менты, бывает, иногда приезжают вовремя, особенно когда едут за повышением. Уже через пятнадцать минут микроавтобус с полным «боекомплектом» — дежурный следователь прокуратуры, оперативники и криминалисты с судмедэкспертом — прибыли на место. К этому времени маньяк зашевелился, и Филатову пришлось связать его валявшимся тут же куском проволоки. Зина фиксировала на камеру каждое его действие, предвкушая, как завтра она вывалит на стол редактору гору фотографий. Такое в карьере журналиста случается очень редко и служит подтверждением его удачливости. А удачливого репортера с руками оторвут в любом СМИ — от агентства «Рейтер» и «Нью-Йорк Таймс» до «Комсомольской правды» и «НТВ». Правда, своему «Московскому бульвару» она пока изменять не собиралась.
Наученная горьким опытом, девушка спрятала фотоаппарат в сумку, решив предъявить следствию снимки не ранее чем завтра, когда они благополучно будут переписаны в ее рабочий компьютер. Иначе она просто могла бы их больше не увидеть — милиция ведь не любит возвращать предоставленные ей журналистами материалы. Впрочем, улик хватало и так: маньяк с расстегнутой ширинкой, всхлипывающий пацан, которого Зина успокаивала с той минуты, когда он понял, что с ним могло произойти, обрезок трубы и двое свидетелей — она и Филатов.
К Зине и Юрию подбежал выскочивший из микроавтобуса Борис, вслед за ним следователь; другие оперативники и эксперты слаженно занялись преступником, на которого сразу надели наручники, и потерпевшим.