— Привет, Григорий. С праздничком тебя!
— Чего? — вытаращил глаза бармен. — Фил, ты явно перебрал. Я как бы не по тем делам…
— Ну вот, уже и с праздником его не поздравь… Ладно, не хочешь — как хочешь. Налей-ка мне на два пальца.
Гриша поставил на стол фужер и, не отмеряя, налил сто граммов «Смирновки». У него было прекрасное чувство меры, и больше чем на пять граммов в ту или иную сторону он не ошибался.
— Соку дать? Томатного…
Филатов утвердительно кивнул. Из «запивательных» средств он признавал только это.
— Что-то пусто у тебя, — произнес десантник, отпив половину фужера. — Вроде праздник, а народ не гуляет…
— К вечеру набегут, куда они денутся, — равнодушно ответил бармен. — Ты-то что, по-прежнему мышцы на разгрузке качаешь?
— Как тебе сказать… Вроде замаячило кое-что. Пока говорить рано, как бы не спугнуть…
— Ну, тогда не надо…
На лестнице раздался топот, и в ресторан ввалилась компания из трех изрядно подвыпивших «качков», принадлежавших к той же породе, к которой относились охранники «лохотрона» в Лужниках. «Качки» остановились возле бара, и тут один из них заметил одинокую девушку, сидящую в глубине зала.
— О, братва, есть кого поздравить, — пьяно загоготал парень. — Пошли, в натуре, составим компанию.
Через несколько секунд кожаные куртки парней заслонили от глаз Филатова белый пиджак девушки. Чуть позже до него донесся ее голос:
— Вы не могли бы оставить меня в покое? Хотя бы в честь праздника…
— Покой нам только снится! — продекламировал, наверное, наиболее начитанный из троицы. — Вот у женщин есть свой праздник, а у нас, бедных, нет. Несправедливо! Так, братва?
Братва согласно зашумела, отодвинула стулья и уселась вокруг столика. Девушка резко встала, но ее тут же бесцеремонно усадили на место. Один из «качков» обернулся к бармену, видимо надеясь получить выпивку. Но вместо бармена к столику уже двигался Филатов.
— Так, мужики. Встали и свалили, — Филатов не собирался тратить слова на тех, кто их не понимает.
Если бы «качки» не были хорошо поддавши, они поняли бы, что шутить с ними никто не собирается. Но их путешествие по барам началось давно, да и численное преимущество было за ними. Поэтому, тоже не тратя слов, сидевший спиной к десантнику парень крутнулся спиралью и ударил Филатова снизу вверх. Точнее, попытался ударить. Юрий, само собой, дожидаться этого не стал, а просто перехватил руку нападавшего и, используя силу удара, отправил его на пол, одновременно нанося ему удар ребром ладони в переносицу. Парень хрюкнул и мешком свалился под стол.
Двое оставшихся проявили, несмотря на опьянение, завидную реакцию и тут же с двух сторон набросились на Филатова. «Качки» знали кое-какие приемы, так что Юрию понадобилось целых пять минут, чтобы уложить первого из них на пол рядом с товарищем. Рука оставшегося на ногах бандюгана потянулась за пазуху. Филатов, который слишком хорошо знал, что последует за этим жестом, ухватился за край стола с намерением перевернуть его… И опоздал на пару секунд. Девушка — Филатов так и не научился предвидеть и понимать поступки представительниц прекрасной половины человечества — схватила стоявшую на соседнем столике глиняную вазу, выполненную в форме этрусской амфоры, и изо всей силы саданула ею в висок ничего не подозревавшего мужика. Ваза разлетелась вдребезги, и в тот же момент десантник прыгнул через так и оставшийся на месте стол, пяткой впечатывая в грудь «качка» предполагаемый «ствол». Хрустнули ребра. Разборка была закончена.
Потирая ушибленные о чей-то подбородок костяшки пальцев, он шутливо поклонился девушке:
— К вашим услугам, мадемуазель!
Девушка, только что вполне профессионально, но чисто по-женски вырубившая здоровенного мужика, пришла в себя на удивление быстро:
— Благодарю, сударь. Не перевелись еще настоящие джентльмены. Вы всех своих знакомых так с праздником поздравляете?
Филатов наконец смог рассмотреть девушку. Хороша, ничего не скажешь. Волосы огненные, носик… как раз такой, как он любил — чуть-чуть курносый… А глаза… Короче, теперь нужно было приходить в себя самому Филу.